Ты

Ты отступаешь и обзываешь меня «проклятым извращенцем». Я вижу, это сказано в сердцах. Если б ты боялась меня по-настоящему, то попыталась бы сбежать. Я ведь тебя знаю, Бек. Я вижу, что тебе польстило твое открытие. Ты любишь внимание и обожание, а эта коробка – наглядное доказательство моей безмерной любви. Если б там были вещи Кейденс, тебя бы ничего не остановило: ты и в окно сиганула бы. Постепенно ты смиришься, поймешь, успокоишься, надо только действовать терпеливо. Сейчас у тебя шок.

От твоего крика у меня начинает болеть голова. Я срываюсь.

– Да заткнешься ли ты уже наконец? Я же не обзываю тебя извращенкой, хоть ты и залезла в мой тайник! Думаешь, мне приятно?

– У тебя целая коробка моих вещей!.. Я ухожу!

– Давай не будем рубить сплеча. Если уж начистоту, Бек, я точно так же могу заявить, что бросаю тебя, – ты ведь рылась в моих вещах.

– Поверить не могу… Ты сумасшедший. Псих! – снова заводишься ты, стуча зубами.

Еще не устала от своей истерики?

– Успокойся, Бек, – прошу я. – Присядь на диван.

Ты багровеешь и вновь начинаешь обзывать меня психопатом-извращенцем-маньяком-идиотом-негодяем. Я жду, когда ты успокоишься, и не злюсь – ты же не серьезно. Помню, как в прошлом месяце ты наорала на меня лишь из-за того, что я выкинул недоеденное протухшее буррито из твоего холодильника. Зато на следующее утро (когда у тебя началась менструация и кончился ПМС) ты поцеловала меня в щеку и промурлыкала:

– Прости меня, Джо. Я не чокнутая.

– Знаю, Бек.

– Обещаю больше так не срываться. Хотя на всякий случай имей в виду: перед месячными меня просто накрывает, и я перестаю себя контролировать.

Конечно, я простил тебя тогда, у нас ведь абсолютношения. С той ссоры прошел как раз месяц. Теперь ты опять не в себе. Любой, кто зашел сейчас в комнату, понял бы это. И попытался бы защитить меня, и попросил бы тебя сбавить обороты и не сыпать оскорблениями. По-твоему, я извращенец, маньяк, псих, помешанный. Я молчу – мне нечего на это ответить.

– Ты что, глухой, Джо?

– Сама знаешь, что нет.

Опять принимаешься орать. А разве я позволял себе повышать на тебя голос? Нет. Когда ты часами не отвечаешь на мои сообщения, я терплю и прощаю. Настала твоя очередь прощать. Черт возьми, да тут и прощать-то нечего: я просто взял у тебя несколько сувениров на память. Другая девушка на твоем месте была бы польщена, что такой надежный парень, как я (парень, который гораздо умнее большинства из твоего окружения), проявляет к ней неподдельный интерес, и поспешила бы извиниться за непрошеное вторжение в мою личную жизнь. Однако ты неблагодарная. Орешь и обзываешь меня «психованным собирателем чужих трусов».

Ничего, рано или поздно успокоишься. Я представляю, что ты – львица, а я – смотритель зоопарка, приставленный охранять клетку. Лишь бы мне не пришлось пускать в ход пистолет с транквилизатором (мой кулак). А пока мне остается стоять и ждать, когда зверь утихнет.

– И давно это продолжается?

– Не надо на меня орать.

– Давно? – спрашиваешь ты, понижая голос (хорошо, что ты меня слушаешься – возможно, еще есть надежда).

– Ты произвела на меня огромное впечатление при нашей встрече. Ты флиртовала, и у нас была связь. Я не хотел сразу обрушивать на тебя свою любовь. Я ждал.

– Вот как? – хмыкаешь ты, скрещивая на груди руки.

– А потом я узнал тебя еще лучше, – продолжаю я, чувствуя себя героем из «Принцессы-невесты», которому предстоит завоевать сердце прекрасной Робин Райт. – Я был покорен и очарован тобой, Бек. Я люблю тебя. В этой коробке нет ничего ужасного, поверь.

Ты глядишь на коробку, потом на меня. Я в растерянности. Настоящий смотритель знал бы, что делают в таких случаях. Я мечтал разобрать мою коллекцию вместе с тобой, чтобы ты поняла всю глубину моей страсти, крепость наших уз и преданность моей любви. Но сейчас не лучший момент: у тебя ПМС, ты напугана неожиданностью и бубнишь что-то про Пич.

– Сама посмотри, – предлагаю я, потому что назад дороги нет. Ты не можешь просто засунуть свои трусы обратно в коробку и уйти. Да, совсем не так я себе представлял этот момент… Тем не менее сейчас я должен сохранять дистанцию – ради блага зверя и для своей безопасности. Ты просишь дать нож, я мотаю головой. Осматриваешься в поисках острых предметов и своего телефона, однако все надежно убрано, Бек, я очень предусмотрительный. Тебе остается рвать скотч зубами.

Берешь «Книгу Бек» и принимаешься ее листать. Мне есть чем гордиться – я собрал там все самое важное: твои письма, твои рассказы, твои снимки, сделанные мной и переснятые с фотографий Пич, пряди волос, твой первый чек из книжного магазина, который свел нас вместе, и скриншот твоего твита, в котором ты шлешь к черту Бенджи. Ты потрясена и заворожена силой моей любви. Не веришь своим глазам и не в силах отнять ладонь от губ, когда перелистываешь страницы, достаешь свои лифчики, блейзер Бенджи, телефон Пич. Ты сразу узнала их и молча подняла на меня глаза. Я киваю. Да.

Солнце уже зашло. Коробка опустела.

– Можно мне стакан воды?

– Нет, Бек, нельзя.