Ты больше меня не люби

– Возможно, вы предпочитаете добираться морем, а не самолетом, – добавил он. – Путь от Александрии до Венгрии очень приятен и живописен, или, если вы хотите ради эксперимента лететь…

– О, Стивен, пожалуйста, не будем больше говорить об этом! – В ее голосе явно слышался страх.

Он снова почувствовал раздражение. Он заставил себя взглянуть на нее и к своему ужасу увидел, что ее огромные глаза вновь наполнились слезами.

– Ради всего святого, только не плачьте! – с чувством воскликнул он. – И не делайте мою и без того сложную миссию невыполнимой. А теперь спокойной ночи. Вот и мисс Морган. Ей, бедняжке, надо бы спокойно лежать в своей постели. Если вы не будете о ней заботиться, в следующий раз она может вас не дождаться.

Он не хотел говорить этих жестоких слов, но его нервы были на пределе, а при мысли о том, что это Айрис Лоуэлл подействовала на него таким образом, ему и вовсе становилось не по себе.

Поэтому Стивен был благодарен судьбе, что старая гувернантка вовремя появилась на террасе. Пробормотав «спокойной ночи», он оставил женщин и быстро пошел в свою спальню.

Закрыв за собой дверь, он присел на край кровати, достал пачку сигарет, закурил и, нахмурившись, принялся размышлять.

Во имя всего святого, в какую авантюру он впутался? Чем меньше он будет общаться с Айрис Лоуэлл, тем лучше. Черта с два он позволит себе смотреть на Египет ее глазами! Завтра же он закончит свои дела здесь и вернется в Асуан.

Айрис медленно возвращалась в свои комнаты, сопровождаемая старой гувернанткой. Слезы все еще катились по ее щекам, и она молча слушала, пока мисс Морган выговаривала ей за безрассудное поведение.

– Это было жестоко с твоей стороны убежать и заставить всех нас волноваться. Ты дурно себя ведешь, моя дорогая. Я понимаю, что тебе нелегко пойти на этот шаг, но ты должна собраться с духом.

Старая женщина еще какое-то время продолжала читать ей нотации, перескакивая с одного на другое. Когда она наконец замолчала, Айрис тяжело вздохнула и сказала:

– Прости меня, Морга. Я виновата, особенно в том, что заставила тебя встать с постели. Я совсем об этом не подумала.

– Ты и этого приятного молодого человека вытащила из постели, – проворчала старая женщина.

Они сидели в спальне Айрис. Это была красивая просторная комната с тремя стеклянными дверями, выходящими на широкий балкон. На возвышении стояла огромная кровать, завешенная легкой паутиной противомоскитной сетки, со спинкой в изголовье, сделанной из золота в форме расправленных лебединых крыльев. Кровать была застлана искусно вышитым тончайшим шелковым покрывалом цвета зеленоватых волн Нила – любимого цвета Айрис. На полу были раскиданы белые пушистые коврики. Комната освещалась несколькими высокими алебастровыми светильниками. Потолок был зеленовато-желтым с золотыми инкрустациями. Над всеми предметами в спальне царил аромат роз. Айрис зевнула и начала снимать свое одеяние.

– Возвращайся в постель, Морга, – сказала она. – Я больше никуда не убегу.

Однако мисс Морган не торопилась уйти.

– Для чего приходил принц Юзрев? – спросила она, подозрительно взглянув на девушку. – Что ты еще задумала?

Айрис прикусила губу. Она всегда говорила правду своей гувернантке, не стала обманывать ее и сейчас.

– Я думала о возможности выйти за него замуж, Морга, чтобы остаться здесь вопреки последней воле моего отца.

Старая женщина плотнее укуталась в свою шаль и, дрожа в лихорадочном ознобе, несмотря на то, что в спальне было очень тепло, сокрушенно зацокала языком.

– Ай-я-яй, ты совсем с ума сошла!

– Да, теперь я это понимаю. Я всего лишь обсудила с Михайло такую возможность. Разумеется, он выразил восторг по поводу такой перспективы. Я поручила ему проконсультироваться с юристами и узнать, какими правами я обладаю. Но теперь я не собираюсь выходить за него замуж, – добавила она со странными интонациями в голосе.

– Мне не нравится принц Юзрев, – сказала мисс Морган. – И отцу твоему он никогда не был по душе. Его принимали здесь только потому, что он друг Фахмудов, а они ваши давние друзья. Но в любом случае ты не можешь выйти замуж за кого бы то ни было без согласия тети Оливии, пока тебе не исполнится двадцать один год.

– Когда Стивен сегодня мне это сказал, я сильно разозлилась. Но теперь я воспринимаю это совершенно спокойно.