Ты будешь моей

— Добрый день, — произнес сухо, присев напротив седого врача в летах.

— Добрый, давненько Вас не было, — улыбнулся, покачав головой.

—Как она? — никак не отреагировав на его слова, задал самый важный для меня вопрос.

—Операция прошла успешно, были кое-какие осложнения, но не буду забивать Вам этим голову, коллеги из столицы хорошо постарались, удивительно, как быстро они согласились выделить окно в своем графике.

Не было ничего удивительного в том, что я попросил отца поднять все свои связи, дав обещание, что возьму на себя все дела его компании. Да я долбанный мир ради этой девчонки готов был перевернуть, управление бизнесом отца не самая большая плата. Он, конечно, сделал бы все и без этого обещания, но мне совсем не хотелось отвечать на его вопросы и вдаваться в подробности, обещание, данное мной, гарантировало отсутствие этих самых вопросов.  

— Какие у нее прогнозы?

— Хорошие, я бы даже сказал, что теперь уже отличные, но проблема даже не столько в ее физическом здоровье, сколько в психическом. Ей нужна полная реабилитация, включая работу с психологом и, быть может, даже с психиатром. Она не хочет жить, пока не захочет, не встанет, — молча слушая слова врача, я вспоминал слова самой Лары о ежемесячной смене работавших с ней специалистов, я не сомневался в том, что Макс находил ей лучших из лучших, но даже так, этот метод явно не работал и ей нужно было что-то другое.

— Хорошо, — кивнул машинально, — и еще, у меня к Вам просьба, выставите счет за все время ее нахождения здесь, включая последующие дни.

— Но ее нахождение здесь уже оплачивается Максимом Дмитриевичем.

— Вот об этом я и говорю, теперь все счета буду оплачивать я, а Максима Дмитриевича прошу уведомить о возврате средств на счет его компании, я доступно изъясняюсь?

— Это большие деньги, — неуверенно просит мужчина, почесывая затылок.

— Давайте не будем усложнять и без того непростую ситуацию, выставьте счет, я его оплачу, а теперь извините, но я хотел бы ее увидеть, это возможно? — мой вопрос был скорее риторический, даже, скажи он нет, хрен бы кто-то здесь смог меня остановить. Он лишь молча нажал на кнопку, и через спустя пару минут в кабинете появилась молоденькая сестричка. Раньше я бы обязательно соблазнился ее формами, а сейчас даже не екнуло, вообще. Попросив сестру провести меня в палату, доктор сдержанно попрощался со мной и вновь уткнулся в бумаги. Девушка что-то щебетала по пути в палату, а я ничего не слышал, все мои мысли давно уже были там, с ней.

— Если вам что-нибудь понадобиться, зовите, вот здесь кнопка, — протягивая мне халат, она кивнула на пульт, при этом будто ненароком отбросив назад волосы, которые зачем-то успела распустить. Прости детка, но с некоторых пор мой радар нацелен в одну определенную сторону.

— Вы можете идти, — бросил сухо, даже не глядя на девушку, и подошел ближе к кровати, на которой спала Лара. Должно быть ее накачали обезболивающим, во всяком случае я очень на это надеялся, даже сама мысль о том, что ей больно, разрывала меня на части. Осмотрел ее с ног до головы: такая маленькая, бледная, казалось, она превратилась в тростинку за то время, что меня не было. Неудивительно, я очень сомневался, что она нормально питалась, скорее наоборот, доводила себя до голодного обморока, но я обязательно это исправлю. Подошел ближе, коснулся руки, стараясь не задеть заведенный катетер и медленно наклонился к ее лицу. Накрыл ее губы своими, пусть хоть так, но у меня была возможно сорвать поцелуй с ее губ.

— Прости меня, я обязательно все исправлю.

Глава 7

Матвей

Полтора месяца спустя

—Матвей, ты меня вообще слушаешь? — отец в очередной раз пытался донести до меня информацию о поставках, каких-то сроках, падениях курса, зарубежных партнерах, о том, как важно выиграть тендер, а мне было, откровенно говоря, насрать с высокой колокольни. Две недели, сука, почти две недели я не переступал порог больницы, не видел ее, и мне чертовски хотелось бросить все, послать отца далеко и надолго с его компанией и свалить туда, где меня совершенно не ждали. — Матвей, — изменение интонации в голое отца немного привело меня в чувства.

— Да слушаю я, пап, — отмахнулся, лишь бы он отвязался. Я понимал, что он ни в чем не виноват, ведь я сам надел себе эту удавку на шею, привязал себя договором, взял на себя ответственность. Он свою часть уговора выполнил, Лару оперировали лучшие из лучших, теперь я должен был выполнить свою.

Только нихрена мне все это не всралось, пока она там наверняка себя до истощения доводит. Все ей по боку, в глазах ни намека на жизнь, пустота, гребанная убивающая пустота.

Если в первые несколько дней она пыталась меня выгнать, кричала, истерила, просила уйти и не возвращаться, то со временем все кардинально изменилось, она просто включила игнор, пялилась куда угодно, но только не на меня, в глазах полное безразличие и никаких эмоций.