Ты будешь моей

— Ты…— задохнулась от негодования, да какого черта он о себе возомнил.

— Тебе сейчас помогут одеться и привести себя в порядок, а потом мы позавтракаем.

Я даже ответить ничего не успела, смотрела на удаляющуюся фигуру и лишь в последний момент, очнувшись, схватила подушку и бросила ее в этого придурка.

Глава 9

Матвей

Стерва! Маленькая, несносная стерва. Свела с ума, лишила покоя. Да хрена с два я уйду, все равно моей будет. Из палаты вылетел словно за мной свора собак гналась, а все, потому что довела зараза, словами своими в цель попала. Ничего, я терпеливый, вырву с корнем эти чувства к Демину, все собой заполоню. Вышел из клиники и набрал номер отца. Кажется, я только сейчас понял, что он имел в виду.

— Уже соскучился? — из трубки послышался громкий смех отца.

— Надо поговорить, я подъеду? — проигнорировав юмористический порыв отца, спросил, пожалуй, слишком резко. Я все еще был в бешенстве, слова Лары задели меня сильнее, чем я мог себе представить. Одно дело видеть и предполагать, и совсем другое — услышать это от нее, вот так просто, в лицо. Не подпущу его к ней больше и плевать я хотел на то, что она там к нему чувствует.

— Приезжай, — в миг посерьезнев, ответил отец.

Спустя пол часа я вновь стоял на пороге отчего дома. Было не по себе от того, что вновь придется просить отца об одолжении, второй раз за такой короткий период, но делать было нечего. Связей у него в этом городе гораздо больше, чем у меня, да и уважают его. А потому, наступив себе на горло, я пересек порог дома и прошел в кухню. Запах домашней еды напомнил мне о временах, когда я еще жил дома с родителями и каждый вечер мы всей семьей собирались за большим столом.

Вошел в кухню и сам не понял, как расплылся в улыбке. Стоял вот так, уперевшись плечом в косяк, наблюдал за воркующими голубками и улыбался, как идиот. Столько лет вместе, а отец все также не в состоянии отлипнуть от матери, смотрит на нее своим обожающим взглядом. До недавнего времени я считал, что такие чувства — редкость, чтобы раз и навсегда, чтобы всю жизнь боготворить, а сейчас…как же сильно все изменилось и, черт возьми, как же я хотел, чтобы вот так смотрели на меня, точнее смотрела одна конкретная женщина.

— Саша, а ну руки, — мать шлепнула отца по ладони, которая так и тянулась к доске с нарезанными на ней овощами.

— Котенок, тебе жалко, что ли?

— Кхххм, — покашлял, обозначая свое присутствие. Подпрыгнув, мать выпустила из рук ложку, и та с грохотом приземлилась на кафельный пол.

— Вот ты нормальный, ты чего мать пугаешь? — вместо приветствия заворчал отец. Да родители, я вас тоже очень люблю. — Что встал, проходи давай, мы тебя только и ждем.

— Прости, мам, — произнес, не чувствуя ни грамма вины. — Обниматься надо в спальне, а не посреди кухни, когда дети в доме, — ответил на выпад отца.

— Садись давай, ребенок, — быстро обняв меня, мать кивнула на место за столом. А у меня рот слюной наполнился, честное слово, как в детстве, я даже не представлял, что настолько голоден. Стряпню матери я обожал, все-таки удачно я вернулся.

— Ну рассказывай, — заняв место напротив, отец перешел к делу, пока мать расставляла перед нами тарелки и накрывала на стол.

— Мне нужен дом, пап, срочно, у тебя весть есть готовые проекты, выставленные на продажу? — если отец и удивился, то виду не подал. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы принять решение. Клиника не шла Ларе на пользу, она отказывалась от реабилитации, плохо питалась и с каждым днем все больше превращалась в тень. Ее слова стали последней каплей, и я принял решение забрать ее оттуда. Вряд ли она обрадуется, да и забирать пока было некуда, моя двушка в центре совершенно не подходила. Ей требовалась реабилитация, требовались определенные условия, а в моей квартире установить нужное оборудование было попросту негде.

— Какие-то особые пожелания?

— Вообще-то да, — кивнул, — тот коттеджный поселок «Орлиное гнездо», там ведь еще есть свободные дома?

— Запросы у тебя, конечно, — присвистнул отец.

— Так, все, дела обсудите потом, — закончив приготовления, мать присела рядом с отцом. Спорить никто из нас не решился, иначе столько интересного о себе можно было услышать. Поглощая ужин, я разве что не урчал от удовольствия. Надо было, пожалуй, почаще заезжать к родителям. Ни в одном ресторане не готовили так, как готовила мать, черт его знает почему такие простые блюда вызывали у меня поистине щенячий восторг.

После ужина мы с отцом уединились в кабинете, правда, спустя несколько минут появилась и мать. Отец наверняка проболтался и об операции, и о Ларе, он вообще от матери ничего скрывать не умел, на лбу все написано было.

— Не смей спаивать мне ребенка, — шутливо пригрозила мать, заметив откупоренную бутылку коньяка, стоящую на столе. В несколько шагов она пересекла комнату, и встала рядом с отцом, вперившись в него недовольным взглядом и уперевшись ладонями в бока. Смешная, он даже сидя казался огромным, по сравнению с ней, она веревки из него вила.