Ты будешь моей

— Матвей, я…— я не знала, что собиралась сказать или сделать, просто все это было слишком остро, слишком ярко и до безобразия откровенно. Застонала, когда он развел нижние губы и прошелся языком по сердцевине, выводил какие-то замысловатые узоры, вырывая из моих уст один за одним стоны ярчайшего наслаждения. Сминая в ладонях простыню, я кусала губы и скулила словно брошенный во дворе щенок. Разве может быть так хорошо? Он продолжал подводить меня к грани и, когда я уже была готова шагнуть в пропасть, останавливался и начинал пытку сначала. Его язык творил какое-то абсолютное безобразие у меня между ног и это было божественно, все также сдерживая крики, я мысленно умоляла Матвея не останавливаться ни на секунду.

— Громче, Лара, иначе я так долго могу, — усмехнулся он, услышав мой очередной разочарованный стон, и снова принялся терзать мою плоть, сводя меня с ума, покусывая набухший бугорок и проникая кончиком пальца внурь, осторожно, бережно, но так невыносимо приятно и я не выдержала, вскрикнула, заелозив на кровати. — Громче, — повторил, и снова принялся пытать меня, пока я не закричала так, что все обитатели дома наверняка поняли, что происходило в этой спальне. А после меня окончательно накрыло, первый в жизни оргазм пронесся по телу мощнейшей волной, давя любое сопротивление, уничтожая любые преграды на своем пути. Я уже не сдерживалась, кричала срывая голос, сотрясаясь в конвульсиях и не веря в то, что так вообще бывает, пока не затихли последние отголоски моего оргазма и только тогда я поняла, что все-таки разрыдалась, от свалившегося на меня внезапного счастья, от тех ощущений, что дарил мне этот мужчина.

— Лара, малышка, ну что опять, — Матвей лег рядом, притянул меня к себе.

— Ты…я…только не уходи, не бросай меня пожалуйста, — выпалила неожиданно для самой себя. Я прижималась к нему все сильнее, впитывая его тепло, его запах, комкала в руках тонкую футболку, словно боясь, что все это сон, мираж и он вот-вот может исчезнуть, испариться.

— Мышонок, ты что такое несешь вообще, от переизбытка чувств что ли? — он рассмеялся, чмокнув меня в нос, а я окончательно поняла, что без него я больше не смогу и это осознание пугало меня до глубины души, потому что, если однажды он уйдет, меня это просто убьет.  

Глава 17

Матвей

Пару недель после того, как стены, выстроенные Ларой, наконец пали, и она позволила мне большее, подпустила к себе, доверилась, я витал в облаках, а с лица не сходила идиотская улыбка. Казалось, ничего не может испортить мне настроение, ведь я медленно, но верно приближался к цели. Я хотел вытащить ее из этого кокона, показать, насколько желанной она может быть, черт возьми. Она продолжала смущаться и только лишь на пике наслаждения позволяла себе забыться, отпустить себя, срывая голос, с моим именем на губах. А я с ума сходил от того, какой она может быть. Хотел ее до скрежета в зубах, но не позволял себе переступать черту, она еще не была готова, сама должна захотеть, сама пойти на встречу, проявить инициативу, только тогда можно будет делать следующий шаг.

Я доводил ее до грани, наслаждаясь ее стонами и получал удовольствие лишь от того, как красиво и громка она кончала, как извивалась на простынях. Чертовски красивая, такая, что глаз не оторвать. А после снимал напряжение в душе, стоя под ледяной водой. И готов был и дальше стоять, лишь бы ей было хорошо, комфортно. Остальное успеется.

Я позабыл обо всех и обо всем, для меня существовала только она и каждую минуту я проводил с ней, понимая, что вот так хочу прожить эту жизнь, с ней, рядом. Чтобы улыбалась смущенно, взгляд отводила и выкрикивала мое имя по ночам, царапая в порыве страсти мою спину, зарываясь тонкими пальчиками в волосы.

С каждым днем ее успехи становились все заметнее, к ногам постепенно возвращалась способность двигаться. Нет, пока еще не встала, все это было впереди, но я точно был уверен в том, что на ноги она встанет. Ее упорству можно было только позавидовать.

Все было хорошо ровно до тогда дня, когда я наконец поднял трубку. Брат обрывал телефон несколько дней подряд, а мне совсем не хотелось выслушивать порцию обвинений в свой адрес.

Я знал, что от меня требуется подпись и мне нужно лететь в Питер, потому что Кир чертов параноик и курьерская служба его не устраивала. Приехать сам он, конечно, не мог. Вечно занятой, всегда в делах. На кой хрен было хвататься за все подряд, чтобы потом не вылазить с работы.

Сколько раз я просил его остановиться, но он, казалось, решил заработать все деньги мира. Куда столько, мне было не понять. Я откладывал поездку сколько мог, но обеспокоенный голос Кира при разговоре вынудил меня взять билеты на самолет в тот же день.

По телефону брат говорить отказался. С тяжелой душой, скрипя зубами, я оставил Лару на попечение Анны и Натальи, пообещав вернуться, как можно скорее. Душа рвалась наружу, когда на глазах моей девочки выступили слезы. Нет, она не просила остаться, не строила из себя жертву, просто не сумела сдержать эмоции.