Ты будешь моей

— А я Лиза. Ну ты и красотка, теперь мне понятно, чего он на всех рычит и кидается, — девушка рассмеялась и посмотрела на старшего брата.

— Язык оторву, — пригрозил Матвей, а потом обратился к родителям: — Я же вас просил подождать.

— Просил он, — недовольно пробурчал отец, — мы бы еще долго невестку не увидели. Ты же хуже цербера.

— Пап.

— Все, Матвей, пошли в дом. Мать там столько наготовила, сейчас остынет, помогай давай, — мужчина кивнул на машину и развернувшись направился к багажнику.

У меня глаза на лоб полезли, когда на столе начали появляться все привезенные гостинцы. Складывалось ощущение, что они целое меню какого-то первоклассного ресторана скупили. И мне стало совсем не по себе, потому что я ничего не умела. Готовка никогда не была моей сильной стороной, а Матвей тем временем кружил вокруг приготовленных матерью блюд, и с каким-то особым восторгом вдыхал аромат каждого из них. Пусть у нас была Аня, которая готовила так, что пальцы свои собственные съесть хотелось, а в ее отсутствие Матвей заказывал доставку, но вот именно сейчас я почувствовала укол совести.

— Эй, ты чего? — Матвей в одно мгновение оказался возле меня, а я даже не поняла, что плачу. Слишком много для одного дня. Мама, потом тот дом и те, кого я ненавидела больше всего на свете. Теперь вот родители Матвея -  его идеальная семья, которая, казалось, уже без вопросов меня приняла, а я тут о готовке думаю и реву, как дура. Да и почему как? Дура и есть.

— Лара, мы вас чем-то обидели? — мама Матвея глянула на меня обеспокоенно. — Вы извините нас, за то, что мы так ворвались и хозяйничаем тут, — взгляды всех присутствующих теперь были обращены на меня.

— Что…— я опешила, они еще и извиняются? Это я должна у них прощения просить…за все. — Нет-нет, что вы, и со мной можно на «ты». Простите меня, что-то я сегодня не в себе. Давайте я лучше помогу, — подорвалась с места, но тут же удостоилась таких недовольных взглядов, что сразу же вернулась на место. Теперь я понимала, откуда этот взгляд у Матвея — семейная черта.

Меня приняли, просто вот так поставили перед фактом, что теперь я тоже член этой большой и дружной семьи. Никогда прежде я не чувствовала себя так хорошо. Казалось, что с этими людьми я знакома с рождения и так хорошо было, так тепло на душе. Сестра Матвея рассказывала что-то без умолку: о Матвее, его прошлом, о его детстве, то и дело ловя на себе недовольный, предупреждающий взгляд брата, который, надо сказать, девушку совсем не трогал. А я смотрела на нее и удивлялась, как сильно она внешне похожа на мать. Слушала ее и улыбалась каждой новой истории из жизни любимого.

Уже потом, после ужина, когда Матвей с сестрой и отцом заперлись в кабинете, я осталась наедине с его матерью. И снова стало не по себе. Я не знала, что говорить, что делать.

— Ты чего взгрустнула? — все такой же доброжелательный тон. Мать Матвея явно была не из тех, кто только при сыновьях делает вид, что хорошо относится к выбранной ими женщине. И я в очередной раз почувствовала, как по венам разливается облегчение. — Думаешь, буду осуждать?

— Есть за что…— опустила взгляд на собственные руки, в которых теребила уже ставшую прозрачной салфетку.

— И за что же? — она посмотрела на меня так, словно действительно была удивлена сказанным.

— Вы ведь наверняка все знаете…не такую партию обычно хотят видеть рядом с сыном нормальные, уважаемые люди…

Мать Матвея вздохнула шумно, а потом подвинула стул максимально близко ко мне и села рядом.

— Мой отец был алкоголиком, который продал дочь в счет карточного долга, мой родной брат — один из самых опасных криминальных авторитетов страны, во всяком случае был таковым, сейчас на пенсию вышел, — она усмехнулась, — а мой муж и вовсе меня купил в свое время. Все еще считаешь нас нормальной семейкой? Так что брось это, девочка, — она вдруг приблизилась и обняла меня неожиданно, ну я что? Я снова разревелась. Нет. Ну точно дура. Так и ревела, пока она обнимала меня и поглаживая по голове называла дочерью. Вот так, нужно было прожить двадцать два года, чтобы обрести мать.

— Эмм…мам, вот ты нормальная, а? На десять минут вас оставил, а ты мне невесту до слез довела, — откуда не возьмись появившийся Матвей, сейчас стоял улыбаясь, облокотившись на дверной косяк, а я наконец почувствовала, что пустота в моей душе окончательно заполнилась, а кровоточащие раны наконец затянулись, оставив на своем месте лишь небольшие рубцы, как напоминание, что все в жизни меняется.

Полгода спустя

— Ты с ума сошел, мы же не одни, — ударила Матвея по руке, которая так и норовила залезть под подол моего платья.

— Никто не видит, — прошептал на ушко, посылая моему телу электрические разряды. — Блядь, Лар, не могу больше, это платье меня с ума сводит, хочу тебя, — этот ненормальный все-таки задрал подол платья и провел рукой по влажным от желания трусикам. Вокруг царило веселье, никто и впрямь не заметил, что творилось под столом, за которым мы сидели. Свадьба Макса и Кати была в разгаре и присутствующим было не до нас с Матвеем.