Ты будешь моим

В динамиках плеера раздавалась песня «Поцелуй меня» Эда Ширана. Мне она показалась знакомой, но полностью ее смысл я осознала, когда положила Рейсера в маленькую колыбельку с моей стороны кровати, а Ремингтон обхватил меня руками и принялся целовать. Мне захотелось покапризничать по-женски, и я пожаловалась на живот. Он был еще не совсем плоским, но Реми это нравилось. Я хотела пожаловаться на неважное самочувствие из-за шаливших гормонов, но я чувствовала такую бесконечную любовь и заботу с его стороны и была так преисполнена счастьем, что не находила слов, чтобы выразить, как я хотела, чтобы мои любимые люди испытывали то же самое. Я понимала, как много семья значит для Ремингтона, особенно сейчас. Он никогда не жаловался на то, что у него не было семьи. Теперь, когда она у него появилась, он увидел, насколько все стало по-другому, и осознал, чего был лишен в детстве. Да, теперь у него была его собственная семья, о которой он будет заботиться, а мы будем заботиться о нем.

Раздался стук, и мы отстранились друг от друга. Когда Реми открыл дверь, в комнату вошла Диана. Она просияла при виде меня в алом халате Ремингтона и его самого в пижамных брюках.

– А я думала, что вы уже готовы!

Он крепко поцеловал меня, глаза его горели голубым огнем.

– Иди собирайся. Мне просто не терпится окончательно сделать тебя своей.

– Я и так уже давно и бесповоротно твоя! – засмеялась я.

Он провел большим пальцем по моим губам.

– Я всю жизнь буду делать тебя своей.

Я побежала в ванную, где висела приготовленная одежда, и быстро, нетерпеливо натянула ее.

На самом деле я не могла оставить Рейсера больше чем на два часа. Наша церемония была назначена на двенадцать, поэтому я не хотела заморачиваться со сложным нарядом. Я выбрала простую, но очень милую белую юбку и белую же кружевную блузку. Ремингтон пообещал мне устроить потом шикарный обряд бракосочетания в церкви, а сейчас он так спешил, потому что ему не терпелось сделать меня своей официально, я же заявила, что меня все это совершенно не волнует, мне нужен он сам, мой мужчина!

При этой мысли бабочки у меня в животе принялись порхать еще сильнее. Я собрала волосы в небрежный, но красивый пучок сзади, а потом постаралась придать лицу свежий вид, пощипав щеки, чтобы никто не догадался, что я не высыпаюсь, потому что Рейсер часто будит меня по ночам.

Когда я вышла в гостиную, мой парень уже ждал меня там. Гормоны в моем теле разыгрались не на шутку, и к глазам подступили слезы при виде Реми в черном костюме. Высокий, широкоплечий, идеально сложенный, он выглядел так трогательно со своими взъерошенными, как всегда, волосами, голубыми глазами, сияющими от любви и волнения, очаровательными ямочками – такой мужественный и в то же время по-детски непосредственный. И этот прекрасный мужчина принадлежал мне.

Я невольно расплакалась, а он подошел ко мне и нежно вытер слезы большими пальцами, тихо рассмеявшись от такого неприкрытого проявления эмоций с моей стороны. Потом он языком слизнул влагу с уголков моих глаз, подхватил меня на руки и вынес из двери.

Вся наша банда собралась в зале муниципалитета, за исключением Дианы и нашего драгоценного Рейсера, которого нельзя было выносить на улицу, пока он окончательно не окрепнет.

Там были Мелани, Райли, тренер Лупе. Тренер держал в руках большую фотографию улыбающейся Дианы, приговаривая:

– Ей так хотелось быть в двух местах сразу, поэтому я предложил принести сюда фотографию, которая будет заменять ее, пока она ухаживает за нашим будущим чемпионом.

Мои родители, стоявшие рядом с ним, рассмеялись. У мамы выступили слезы на глазах, а папа просто светился от гордости. Пит с Норой стояли рядом с ними, держась за руки. Они, очевидно, пытались строить отношения, тем более что мы собирались провести в Сиэтле пару месяцев, остававшихся до начала нового сезона. Там, разумеется, присутствовала и Джо, с ее вечной вызывающей ухмылочкой и почти военной выправкой.

Когда мы с Ремингтоном подошли к стойке, где должны были расписываться, я вся горела от волнения и радости, веселыми пузырьками разбегавшейся по моему телу. Я держала его за руку – загорелую, крепкую, надежную руку, которую я никогда теперь не отпущу.

Мы поставили свои подписи на официальных документах, подтверждающих наш брак. Реми сжал мою ладонь обеими руками. Его голубые глаза сверкали, когда он с гордым собственническим видом надел кольцо мне на палец.

Оно было сделано из платины.

– Белый бриллиант – это ты, – сказал он хриплым шепотом, поднимая мою руку, чтобы я могла рассмотреть обручальное кольцо. Справа от центрального белого бриллианта был расположен голубой, а слева черный.

– А ты – это два других, – произнесла я, почти задыхаясь от охвативших меня эмоций. Я обхватила его сильный подбородок своими маленькими ладонями и крепко поцеловала его.

– Я люблю тебя.

Затем я взяла его большую руку в ладони и надела кольцо, тоже платиновое, внутри которого было выгравировано: МОЕЙ ИСТИННОЙ ЛЮБВИ. ТВОЯ БРУК ДУМАС.