Читаем Ты будешь моим (СИ) полностью

-“Наверное Мегтан будет таким же, как его опи,”- подумал Нокаут, смотря на свою бету, который угрожающе зарычал. -“Из него выйдет потрясающий лидер!” -

восхищённо и завидно продолжал думать Нокаут.

Его раздумья прервал лорд Мегатрон, который осторожно вошёл

в их отсек. Нокаут усмехнулся, однако

тяжело прогнал воздух сквозь систему.

Мегатрон это заметил, и подхватив подбородок медика посмотрел ему в окуляры и прикоснулся к губам медика.

- Мега…- начал было Нокаут, однако через несколько секунд залился краской.

Мегатрон только ухмыльнулся, и

настойчиво углубил поцелуй. Нокаут был возмущен, однако ничего не сказал.

Поняв, что его любимый не возражает Мегатрон приподнял его, и неуверенно, однако аккуратно понес к платформе, где осторожно уложил его, и навис сверху.

Нокаут тяжело прогнал воздух, и

неловко улыбнулся. Мегатрон что-то отметил про себя, и нетерпеливо открыл интерфейс-систему медика.

Нокаут застонал, и приобнял своего любимого лорда-альфу, и прикрыл окуляры, дабы запомнить этот момент.

Он был доволен всем этим, и даже та боль на искре не мешала ему наслаждаться этим мгновением, которого он ждал все это время.

***

Саундвейв был как никто счастлив тем, что Нокаут больше не лез в его семью, и не флиртовал с его любимым.

Старскрим же был уверен в том, что это

только затишье.

-“С каких таких пор я боюсь Нокаута?”- спросил сам себя сикер, и неуверенно прогнал воздух сквозь систему.

Он усыплял свою бету. Ранвей никак не желал уходить в оффлайн.

Старскрим тяжело прогнал воздух, и подкачал головой. Ранвей же прикрыл окуляры.

- Почему я должен уходить в оффлайн? - спросил он, зевая.

- Потому, что ты ещё ребенок, - тихо смеясь ответил Старскрим.

Он продолжал укачивать свою бету, и раздумывать над тем, что пережил в свое время. Сикер улыбнулся, и недовольно бросил взгляд на дверь.

Ранвей разочаровано вздохнул, и с тоской покачал головой.

- Я взрослый, - только и ответил он, закрывая окуляры.

-“Ещё нет,”- подумал Старскрим, но ничего не сказал.

Старскрим тяжело усмехнулся, и с тоской посмотрел куда-то перед собой.

Тут же промелькнули миллиарды воспоминаний, которые до сих пор были

в разуме сикера, однако не причиняли ему боль.

Его тоска, и боль медленно отступали, давая волю счастью, и тому, что он должен сделать, чтобы уберечь свою бету от тех ужасных ошибок, которые

совершил.

-“Я-то думал, что это сложно,”- подумал он, и укрыв Ранвея одеялом, вышел.

Старскрим вновь вздохнул, и лег на платформу, наслаждаясь тишиной, которая была нарушена. Саундвейв неосторожно вошёл в отсек, и неаккуратно лег на платформу. К счастью Ранвей уже крепко оффлайн, и не слышал этого.

Старскрим покачал головой, и крепко обнял связиста. Он никак не мог поверить в это, однако прекрасно осознавал, что боль, которую причинил Нокаут, медленно уходит. Все правильно, все хорошо, и сикер надеялся, что убережёт свою семью от тех ошибок, которые так, и сидели в процессе, но боли не причиняли…

Комментарий к 38…А боль уходит.

Прода. Критику, и тапочки принимаю.


========== 39. Скрыть прошлое, боль. ==========


С каждым днём Ранвей ощущал странное поведение своей дани. Он не понимал, однако прекрасно ощущал плохо скрытую тоску, исходящию от дани.

Старскрим старался не поддаваться растущей тоски, однако она была неуталима.

Старскрим заметил странный взгляд своей беты, и неуверенно подошёл к нему.

Ранвей тут же улыбнулся, и приобнял свою любимую дани. Старскрим же покраснел, но обнял более осторожно и нежно. Он не отстранился, и лишь неловко улыбнулся.

Сикер невольно вспомнил, то как глупо

повел себя со своей дани. Он не мог избавиться от тех воспоминании, ошибок которые уже успел совершить.

- Почему ты грустишь? - спросил Ранвей, и неуверенно посмотрел на дани.

Та не ответила, и покачала головой.

Старскрим попытался ответить на данный вопрос, однако ничего не ответил. Ранвей только опустил крылья в сочувствии.

Однако ощутил, что его обнимают нежные манипуляторы, которые хотели

защитить от неприятностей.

-“Я должен не говорить ему,”- подумал он.-“Я должен скрыть все свои ошибки прошлого.”

Именно в этот момент Старскрим услышал странное сопение. Ранвей ушёл в оффлайн, и Старскрим только усмехнулся.

-“Бета,”- только и подумал он.

Старскрим подошёл к связисту, который что-то говорил Лазербику, который понимал его.

Старскрим подкрался сзади, и нежно приобнял своего связиста.

Саундвейв удивлённо прогнал воздух, и

взял манипулятор Старскрима в свои.

Старскрим прильнул к шее связиста своими губами. Его манипуляторы нежно обнимали за грудные пластины

связиста, и неуверенно спускасясь все

ниже.

- Как это у тебя получается? - спросил

Саундвейв.

Старскрим только усмехнулся, и

прикоснулся к губам связиста.

Саундвейв же довольно усмехнулся, и легко углубил поцелуй, на что Старскрим

крепко обнял связиста за шею.

***

Нокаут твердо решил, что забудет о своём прошлом, и начнет все сначала.

В его разуме до сих пор играли картины связанные с интерфейсом, в которых был сикер.

Однако Нокаут не желал придавать значения этому.

Мегатрон же был поражен такими

татальными переменами связанные с его любимым.

Нокаут же старался не показывает свои

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Странствия
Странствия

Иегуди Менухин стал гражданином мира еще до своего появления на свет. Родился он в Штатах 22 апреля 1916 года, объездил всю планету, много лет жил в Англии и умер 12 марта 1999 года в Берлине. Между этими двумя датами пролег долгий, удивительный и достойный восхищения жизненный путь великого музыканта и еще более великого человека.В семь лет он потряс публику, блестяще выступив с "Испанской симфонией" Лало в сопровождении симфонического оркестра. К середине века Иегуди Менухин уже прославился как один из главных скрипачей мира. Его карьера отмечена плодотворным сотрудничеством с выдающимися композиторами и музыкантами, такими как Джордже Энеску, Бела Барток, сэр Эдвард Элгар, Пабло Казальс, индийский ситарист Рави Шанкар. В 1965 году Менухин был возведен королевой Елизаветой II в рыцарское достоинство и стал сэром Иегуди, а впоследствии — лордом. Основатель двух знаменитых международных фестивалей — Гштадского в Швейцарии и Батского в Англии, — председатель Международного музыкального совета и посол доброй воли ЮНЕСКО, Менухин стремился доказать, что музыка может служить универсальным языком общения для всех народов и культур.Иегуди Менухин был наделен и незаурядным писательским талантом. "Странствия" — это история исполина современного искусства, и вместе с тем панорама минувшего столетия, увиденная глазами миротворца и неутомимого борца за справедливость.

Иегуди Менухин , Роберт Силверберг , Фернан Мендес Пинто

Фантастика / Искусство и Дизайн / Проза / Прочее / Европейская старинная литература / Научная Фантастика / Современная проза / Биографии и Мемуары
Культовое кино
Культовое кино

НОВАЯ КНИГА знаменитого кинокритика и историка кино, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», удостоенного всех возможных и невозможных наград в области журналистики, посвящена культовым фильмам мирового кинематографа. Почти все эти фильмы не имели особого успеха в прокате, однако стали знаковыми, а их почитание зачастую можно сравнить лишь с религиозным культом. «Казанова» Федерико Феллини, «Малхолланд-драйв» Дэвида Линча, «Дневная красавица» Луиса Бунюэля, величайший фильм Альфреда Хичкока «Головокружение», «Американская ночь» Франсуа Трюффо, «Господин Аркадин» Орсона Уэлсса, великая «Космическая одиссея» Стэнли Кубрика и его «Широко закрытые глаза», «Седьмая печать» Ингмара Бергмана, «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Фотоувеличение» Микеланджело Антониони – эти и многие другие культовые фильмы читатель заново (а может быть, и впервые) откроет для себя на страницах этой книги.

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее