Ты будешь страдать, дорогая

Джемма слабо улыбнулась ему вслед, и он вышел в открытые двери студии. Сегодня ей удалось сделать доброе дело. Сама она, правда, сомневалась в том, что поступила правильно, посоветовав ему обратиться со своей проблемой к Агустину. Непременно вспыхнет скандал, а их здесь в последнее время и так было предостаточно.

Выбросив мысли о Майке из головы, она повернулась к раковине, чтобы вымыть чашки из-под кофе. Ее это все не касается, так с чего ей терять из-за их проблем сон? Сзади послышались шаги. Кто на этот раз? Она могла бы сколотить состояние, если бы собирала входную плату.

— Теперь Майк, а-а? Чертовски удобно! Джемма даже не оглянулась, только вся напряглась внутри. Значит, он видел, как уходил Майк, и тот поцелуй, судя по всему, тоже. Очередные неприятности на ее голову? Ей больше не выдержать.

— Да, Майк, — устало вздохнула она. — Совершенно ненасытна, не так ли? Иногда сама удивляюсь — откуда только во мне силы берутся.

— Предполагается, что это смешно? — Фелипе развернул ее к себе, глаза его сверкнули от ярости.

— Мне казалось, довольно забавно!

— У тебя что, вообще нет гордости?..

— Нет, — покачала она головой. — Ты носишь мою гордость вместо набедренной повязки…

— Боже милостивый, да ты просто дьявол!

— Боже милостивый, а ты просто святой! — язвительно выпалила она.

— Я не отнимаю возлюбленных у прислуги!

— Ну, так кто-то другой отнимает — только не я! Поищи-ка поближе к дому! — Джемма тут же пожалела о своих словах. Как ни противна ей была Бьянка, доносить на нее она не собиралась.

— Что тебе известно? — прорычал Фелипе.

— Ничего! — Джемма сжала губы, нетерпеливо дернула головой, чтобы убрать со щеки волосы, и в то же время освободила руки от его хватки.

— Так он здесь поэтому был? Признавался тебе, что у него новая любовница?

— Он любит Кристину…

— Но встречается с другой. Здесь все на виду, и уже ходят сплетни. Если тебе хоть что-то известно, лучше признайся.

О, это уже кое-что! Он явно не верит, что она новая возлюбленная Майка. С каким наслаждением она выложила бы ему, что это его дражайшая, не по годам шустрая невеста встречается с Май-ком за спиной у Кристины, но, разумеется, она не может этого сделать, если не хочет упасть до их уровня.

— Иди к черту, Фелипе! Можешь думать все, что твоей душе угодно. От меня ничего не узнаешь!

— Это Бьянка, верно? — Он шумно выдохнул. — Господи, нет, я убью негодяя!

Он повернулся к двери, но Джемма бросилась за ним и вцепилась ему в руку.

— Оставь, Фелипе. — Облизав пересохшие губы, она подумала: ну зачем ей впутываться во все это? Но Майк ей нравился, и единственной его виной было то, что он позволил Бьянке зайти так далеко. — Майк не виноват. Он искренне любит Кристину… — Она беспомощно замолчала. Сказано достаточно, чтобы понять, что речь идет о Бьянке. Да ей-то какая разница? Ведь из них никто не принимал в расчет ее чувства?

— Хочешь сказать, что это Бьянка сама заигрывает с Майком? — В его голосе, глухом, низком, она услышала недоверие.

— Я этого не говорила, — возразила Джемма. Что бы она ни сказала, ей не выиграть. Она всего лишь порочная шлюха с севера — и больше ничего. — Не желаю принимать в этом участия. Я устала. Оставь меня.

Фелипе возмущенно фыркнул.

— Полагаю, от тебя большего и нельзя было ожидать. Сеешь семена раздора, а потом отходишь в сторону, чтобы они расцвели пышным цветом в умах окружающих.

Джемме пришлось рассмеяться.

— Ладно, беру на себя полную ответственность. Это все моя вина — может, теперь ты уйдешь и позволишь мне капельку отдохнуть?

— Так Бьянка заигрывает с Майком? — в ожидании ответа он схватил ее за руку.

— А если да — это будет для тебя ударом ниже пояса, не так ли? — ощетинилась Джемма.

В его ответном взгляде сверкнул такой яростный огонь, что она испугалась.

— В этом доме я страдаю, только когда нахожусь от тебя в пределах досягаемости. Кулака, — радость моя, — съязвил он.

У Джеммы дыхание застыло в груди. Да когда настанет конец всему этому?! Она принялась буквально отдирать его пальцы от своей руки.

— Ты пережал мне вену… А мне завтра нужно закончить портрет…

— Так быстро? — Он ослабил хватку — но лишь затем, чтобы пристроить ее в своих руках поудобнее. Сама не заметив как, она оказалась в его объятиях. — Тогда нам нужно многое успеть, — жарким выдохом Фелипе обжег ее губы.

О Боже, он все еще не сдался! Волна огня прокатилась по телу Джеммы — от макушки до кончиков пальцев. Боль раздирала ее сердце, воспламеняла каждую клеточку ужасом, когда Фелипе скользнул ладонями по ее спине, обхватил бедра и с силой прижал ее к своим. В момент кошмарного, электризующего прикосновения их тел Джемма открыла рот, чтобы завизжать, но из ее груди не вырвалось ни звука — и тут же объятия разжались, и ей показалось, что ее выбросили из самолета с высоты тридцати тысяч футов и она летит, кувыркаясь в воздухе.

Джемма открыла затуманенные глаза, не вполне понимая, жива она еще или уже мертва. Она увидела удаляющуюся фигуру Фелипе и Марию — да благословит ее Господь, — вошедшую с подносом в руках.