Уже наступила ночь, дул сильный ветер. На берегу океана странный человек, похожий на хиппи, запускал воздушного змея, украшенного фонариками.
Элиот остановил машину и осторожно вытащил собаку. Неся щенка на руках, он направился к своему дому, который он купил на деньги, доставшиеся ему в наследство. Здание выглядело довольно оригинально. Построенное пятьдесят лет назад, оно было полностью отреставрировано архитектором Джоном Лотнером, который вдохновлялся произведениями научной фантастики.
Элиот вошел в дом и щелкнул включателем; в доме вспыхнул синеватый свет, похожий на отражение волн. Он положил лабрадора на диван, взял кейс с инструментами и приступил к осмотру. Кроме открытого перелома лапы, он обнаружил несколько ушибов. На щенке не было ошейника, и он уныло смотрел на Элиота.
– Слушай, растакуэр[9]
, я тебе не нравлюсь, и, заметь, это взаимно. Но вообще-то я тебе нужен, поэтому сиди тихо, если хочешь, чтобы тебя вылечили…Элиот промыл рану и сделал перевязку.
– Ну вот! Сегодня переночуешь у меня, а завтра чтобы духу твоего здесь не было, – сказал он собаке, отходя от дивана.
Через гостиную и библиотеку Элиот прошел на кухню. Окна всех трех комнат выходили во внутренний сад, где гордо раскинулся желтый кедр, привезенный с Аляски.
Элиот достал из холодильника начатую бутылку белого вина, налил себе бокал и поднялся наверх. На втором этаже, за двойными стеклами окон, крыша плавно переходила в террасу, и казалось, будто это мостик, уходящий в океан. С бокалом в руке Элиот сел в плетеное кресло и подставил лицо ветру.
Вдруг перед его внутренним взором возникло лицо Аннабель Романо.
«Паршивый день», – подумал он, закрывая глаза.
В эту минуту он даже не догадывался, что день еще не закончился и самое важное ждет его впереди…
4
Ночь уже давно опустилась на город, когда Элиот приехал в «Марина Грин». Остановил машину у входа и вошел в симпатичный дом, в котором жил уже тридцать лет. Датчик движения тут же прореагировал на его появление, вспыхнул свет – голубоватое сияние, из-за которого казалось, что на стенах дома отражаются океанские волны.
Элиот прошел через библиотеку на кухню. С тех пор как дочь переехала в Нью-Йорк, а старый лабрадор умер двенадцать лет назад, дом опустел. Элиот достал из холодильника бутылку белого вина и налил себе бокал. Поясница болела, и он с трудом поднялся по металлической лестнице на второй этаж. Зашел в спальню и достал из тумбочки пузырек с таблетками, о которых думал целый день. Вышел в сад полюбоваться прекрасным видом на порт и бухту.
Элиот с удовольствием прислушался к знакомым звукам, доносившимся из «берегового органа» – странной конструкции, расположенной на самом краю дамбы и издававшей пронзительные звуки в такт набегающим волнам, которые попадали в ее трубы.
«Такое возможно только в Сан-Франциско», – подумал Элиот, садясь в старое плетеное кресло.
Порыв ветра заставил его вздрогнуть. Элиот снова посмотрел на пузырек с девятью таблетками, в его глазах было любопытство пополам с недоверием.
Он понятия не имел, из чего эти таблетки, но его мучило непреодолимое желание повторить эксперимент. Он вовсе не думал, что вчерашний сон был вызван таблеткой, но просто не мог удержаться…
Элиот вытряхнул на ладонь таблетку. А что, если это яд или какая-нибудь экзотическая трава, дурманящая мозг? Может и так, но чем он рискует? Все равно он скоро умрет от рака.
«Раньше или позже, какая разница», – подумал он, запивая таблетку вином.
Ничего не произошло. Элиот сел поудобнее и стал ждать, чувствуя себя старым и уставшим. Он вспоминал события последних часов и свое внезапное решение: отказаться от хирургической практики в конце месяца.
«Паршивый день», – подумал он, закрывая глаза.
И засыпая…
5
Вторая встреча
– Отдыхаем?
Элиот вздрогнул и упал на пол. Он посмотрел на того, кто его разбудил. Чей-то силуэт в свете звезд… Это был мужчина, которого он видел вчера в аэропорту. Скрестив руки на груди, тот смотрел на него и улыбался, довольный тем, какое впечатление произвел.
– Что вы делаете у меня дома? – возмутился Элиот.
– Нет, что
Удивленный и взбешенный, Элиот вскочил и, сжимая кулаки, двинулся к незваному гостю. Несколько мгновений они молча рассматривали друг друга. Они были одинакового роста.