Ты доиграешься, детка

– Ты всегда такая сучка? – прорычал я, а Ника пыталась скинуть меня с себя, брыкалась, толкалась, но ей физически было не справиться с моей тяжестью, и поступенно попытки меня столкнуть сходили на нет. – Если да, то я поражаюсь, почему ты все еще жива.

Не планировал, реально не планировал лапать ее, но рука сама потянулась к тонкой талии и проникла под пижаму, скользя выше.

Ника остолбенела, почувствовав, какой поворот принимает наша милая беседа, и как выслеживаемая хищником жертва замерла, боясь дышать. Красивые глаза, метавшие молнии, впились в мое лицо и испуганно замерли на нем, не отпуская из плена мой дикий взгляд.

Моргнула, когда ощутила, как близко мои пальцы к ее голой груди под пижамой и, рвано выдохнув, опустила взгляд на мои губы. И меня накрыло.

Склонился ближе, замирая в миллиметре от ее губ, и еще раз вопросительно заглянул в глаза, боясь, что мне почудилось мелькнувшее в них желание.

Ника опустила ресницы, и я не сдержал бешеный порыв ощутить вкус ее губ на своих.

Коснулся их, ощущая легкую дрожь и выдохнул, стискивая руку на тонкой талии. Раздвинул пухлые губы языком и скользнул в рот, до одури желая ощутить её ответную реакцию. Ника сжала мои плечи и подалась вперед, снося мою крышу окончательно.

Нежное сопротивление ее языка моему, миниатюрные пальчики, комкавшие свитер, жар изящного тела под моим заставляли одуреть от желания, и я задрал ее пижаму выше и опустился к сексуальной груди, ловя тихие слоны, слизывая с кожи мурашки. Ника зарылась пальцами мне в волосы и потянула голову выше, чтобы снова коснуться губ, и я ощутил, как стояк, набрякший до предела, начинает ломить от неутоленного желания. Толкнулся навстречу, дразня ее прикосновением, и ощутил, как тонкие руки обвились вокруг шеи, не позволяя отстраниться ни на сантиметр. Ника целовала меня так самозабвенно, что удивительно, как мне удавалось сдержаться и не кончить, так и не дойдя до главного.

А потом мои яйца прострелила боль.

Инстинктивно сжался, и Ника, воспользовавшись заминкой, столкнула меня и соскочила с кровати, подцепляя какую-то хрень с комода.

– Еще раз тронешь меня, я тебя убью, – дернула она рукой, привлекая внимание моего воспаленного разума к статуэтке из стали. – Так что держись от меня подальше, ясно?

Если бы боль не раздирала так сильно, я бы не выдержал и заржал, но я не мог даже дышать, не то что улыбаться.

Услышал гудок подъехавшей машины и поймал встревоженный взгляд Ники.

Я не ждал гостей.

Встал, все еще слегка сгибаясь из-за ноющей боли, и вытянул вперед руку, как бы намекая Нике, чтобы стояла на месте.

Прошел, нет, проковылял к выходу и, сунув ноги в сланцы, забытые в прошлый раз, выскочил на улицу, недоуменно следуя к воротам.

Ника не пошла за мной, и это радовало, потому что я пока не знал, кто это мог быть. Открыл калитку и чуть не выругался от злости на судьбу.

Ну почему весь пиздец в один раз-то?

– Стас! – Наташа бросилась мне на шею, повисая на ней как маятник. Ничего не оставалось, кроме как обхватить ее талию руками и попытаться отстранить, но вовремя вспомнил о своей сожительнице и покосился на окно, заметив в нем Нику. – Я так скучала!

И не придумав ничего лучше, чтобы отомстить этой мегере, я с улыбкой заглянул в лицо финансистке с заставы и склонился к ее губам, изо всех сил изображая радость.

– И я скучал, детка.

Глава 15

Наблюдала, как эта марамойка виснет на шее Стаса, и внутри разгоралась злость. Если он такой кобелина, нахрена было меня волочить в эту глушь?

Отошла от окна и поставила статуэтку обратно на комод. Металлические часы на фоне Кремля. Этой штукой реально можно убить.

Ноги жутко мерзли на ледяном полу, да и, судя по обстановке, тут давно никто не убирался, на ступни налипло столько пыли, будто я босиком ходила год.

Попыталась стряхнуть с них пыль как могла, и сунула ноги в тапки. Блин, они промокли. И что теперь? Ни одежды, ни обуви, ни белья. Ни даже денег и сотового.

Врагу не пожелаешь…

В пору просто сесть и зареветь, но не слишком ли много чести для этого самодовольного мудака, который решил, что ему все можно?

Прошла к входной двери и накинула крючок. Пускай теперь думает, как домой попасть, скотина самодовольная.

Развернулась, оставляя входную дверь за спиной и огляделась.

Полдома небольшие: кухня с русской печкой, влево дверь в комнату со шкафом, полным старых книг про революцию и гудящим как пылесос холодильником. Открыла и отшатнулась, ощутив запах гнили. Видимо, перебои со светом тут частенько…

Вернулась в кухню и заглянула в светло-голубой буфет: пусто, мышь бы повесилась. Выдвинула ящик, в котором лежали вилки с белыми ручками из пластика и такие же ложки. Хорошо. Хотя бы посуда есть. За соседней дверкой нашлись чашки и тарелки. И чайник.

Закрыла буфет и прошарила шкаф в столе. Тоже негусто: пара кастрюль и сковородка. Рядом старая плита на две конфорки и духовка с мутным от времени стеклом.

Отодвинула шторку над печкой и закашлялась от пыли. Зато там нашлись веник и ведро со шваброй.

Ладно. Пусть так.