Ты должна была знать

– Вот и хорошо. А то твой отец мне ничего конкретного ответить не смог, – искренне ответила Вита. Но при этом одобрительно кивнула – ничего не поделаешь, от профессиональных привычек так легко не избавишься, даже при разговоре с друзьями. Наконец они с Витой подошли к главной теме – семейной драме, которая снова свела вместе давно не общавшихся подруг. Теперь вторая подруга, которую семейные драмы такого масштаба, судя по всему, не постигали, должна была сказать что-то вроде «а я предупреждала» или «вот что бывает, когда не слушаешь добрых советов». Но видимо, Вита была слишком вежлива, чтобы высказывать подобные соображения вслух. А может, у нее просто не было необходимости самоутверждаться за чужой счет. Но подруге такие мысли наверняка приходили в голову. Уж Грейс бы на ее месте точно об этом подумала. Впрочем, после того, в какую историю угодила она сама, охота судить других сразу отпала.

Грейс сделала глубокий вдох:

– Да. Пока и сама точно не знаю, сколько пробуду. Надо во многом разобраться. У меня есть сын. Он здесь, со мной. Генри просто замечательный мальчик.

– Я так и поняла, – улыбнулась Вита. – Его дедушка того же мнения.

– Сейчас учится в местной средней школе. Представляешь – здешняя программа по математике опережает реардонскую. Нет, я серьезно. Только сейчас поняла, сколько во мне снобизма.

Вита рассмеялась:

– Меня и саму ждало много приятных сюрпризов. Правда, для одной из моих девочек пришлось искать частную школу, но не потому, что в государственной качество образования низкое. Нет, у нас другие проблемы. Нарочно искали маленькую школу, чтобы за ней там все время был присмотр. Но уверена, что реардонская подготовка в любом случае… Как, ты сказала, зовут твоего мальчика?

– Генри, – подсказала Грейс.

– Так вот, Реардон в любом случае сослужит Генри хорошую службу, чем бы он ни решил заняться. Я и сама поняла, какое качественное получила образование, только когда поступила в университет Тафтса. Не понадобилось ни привыкать, ни осваиваться, ни пытаться понять, о чем вообще говорит преподаватель. Смогла сразу полноценно приступить к учебе. В таких школах, как Реардон, к этому готовят. Но у меня есть только опыт ученицы. А каково быть родительницей ученика Реардона?

Грейс невольно улыбнулась:

– Откровенно говоря, среди мамаш тот еще балаган творится. Помнишь Сильвию Штайнметц?

Вита кивнула.

– Сильвия единственная из наших выпускниц, у кого ребенок учится в одном классе с Генри. У нее приемная дочь. Так вот, кроме Сильвии, других нормальных, адекватных людей там днем с огнем не найдешь. А остальные… Противно сказать, сколько у них денег! А главное, абсолютно уверены, будто все должны заботиться об их удовольствии и удобстве. В общем, ты себе не представляешь, какая там атмосфера.

– Почему? Представляю, – вздохнула Вита. – Я ведь до сих пор выписываю «Нью-Йорк таймс». Уж о чем, о чем, а о том, что не попала в это так называемое высшее общество, ни капельки не жалею. Но должна признаться: когда вдруг подумала, что мои дети в Реардоне учиться не будут, даже как-то расстроилась. Там ведь очень здорово было… А история у школы какая! Начиналось ведь все с образования для детей рабочих… Помнишь?

Грейс, улыбнувшись, процитировала:

Пусть наши мастера, кто на все руки,
Теперь возьмутся за гранит науки!

Грейс и сама удивилась, что не забыла этот стишок. И тут она поняла, что Джонатан забрал не только деньги и драгоценности. Теперь было совершенно ясно, что больше Генри в прежней школе не учиться, а значит, и сама Грейс, увы, перестанет быть мамой ученика Реардона. Конечно, в сравнении со всем остальным это была мелкая неприятность, но Грейс все равно не смогла сдержать огорчения.

Она принялась расспрашивать о детях Виты. Их у подруги было трое. Мона – та самая, которая училась в частной школе в Грэйт-Баррингтоне, – настолько любила плавать, что уже почти превратилась в амфибию. Четырнадцатилетний Эван обожал роботов, а Луизе, которая с раннего детства так любила обниматься, что в семье ее в шутку прозвали Липучкой, только что исполнилось шесть, и девочка наконец-то начала проявлять интерес к чему-то за пределами дома и семьи – особенно если этим чем-то были лошади.

Вита вышла замуж за юриста, специализирующего на правовой охране окружающей среды. Даже после того, как в Питтсфилде навели порядок и его вычеркнули из списка самых загрязненных объектов, работы по его специальности здесь хватало.

– Скоро сама со всеми познакомишься, – пообещала Вита. – Погоди, еще надоедим.

– Неужели совсем на меня не злишься? – вдруг ни с того ни с сего спросила Грейс, когда повисла пауза. Да, пауза была неловкая, но такие у них в разговоре повисали уже несколько раз. – Извини за очевидный вопрос, – прибавила Грейс. – Я, если честно, немного сердилась. Но теперь-то между нами никаких обид?

Вита вздохнула. Подруга сидела по другую сторону огромного, неказистого стола, заваленного папками всех цветов радуги.