Ты должна была знать

– А потом Джонатан стал педиатром. Я думал, причина в том, что ему все-таки не дает покоя случай с Аароном. Вот почему Джонатан оборвал всякие отношения с семьей – с домом у него связаны слишком болезненные воспоминания. Аарону уже не поможешь, но теперь Джонатан может спасать других умирающих детей, чьих-то сыновей и братьев. Я его даже зауважал после этого. Только Джонатан по-прежнему с нами не общался. Соответственно, с тобой и Генри отношения наладить тоже не получалось. Но теперь понял – что бы ни двигало Джонатаном, чувство вины тут ни при чем. А что при чем, не знаю. Я его вообще не понимаю. И никогда не понимал.

– Конечно, – кивнула Грейс, сама удивившись, что рискнула высказать собственное мнение. Затем решила высказаться с профессиональной точки зрения. – Ничего удивительного, что тебе трудно его понять. У таких людей, как Джонатан, мозг работает совсем по-другому. И вы не виноваты в том, что Джонатан… такой, – продолжила Грейс, обращаясь к Наоми. – Вы в любом случае не смогли бы это исправить. Никто не знает, почему и отчего так получается.

Разговаривая с Наоми профессиональным, успокаивающим тоном, Грейс понимала, что как ни крути, а Джонатан все же проявил немалое упорство. Конечно, он оказался не несчастным ребенком из неблагополучной семьи, благодаря собственному трудолюбию ставшим гражданином мира и профессионалом высокого класса, исцеляющим детей. Но поражало то, что Джонатан сумел так долго продержаться, не выдавая своей истинной натуры. Должно быть, притворство далось нелегко. Все время играть чужую роль ужасно утомительно. Однако Джонатан, надо думать, что-то со всего этого имел. И Грейс не хотелось даже думать, что именно.

– Даже эксперты, изучающие этот феномен, теряются в догадках относительно его природы, – завершила речь Грейс, когда поток дельных мыслей иссяк.

Наоми, к ее удивлению, закивала:

– Знаю. Знаю. И все равно иногда начинает одолевать чувство вины. Все думаю, где ошиблась, что сделала не так. Выискиваю проблемы в нашей семейной жизни, чувствую себя плохой матерью. Но нет, на самом деле матерью я была хорошей. Во всяком случае, старалась, – прибавила Наоми. Голос ее снова задрожал, и она расплакалась. Митчелл обнял мать за плечи, но уговаривать успокоиться не стал. Наконец рыдания Наоми затихли сами собой. – Конечно, я все понимаю, но все же для меня было важно услышать это от вас.

– Жена говорит: когда попадается человек вроде моего брата, единственный правильный путь – по возможности держаться от него подальше, – сказал Митчелл Грейс. – Специально исследовала вопрос, хотя это и не ее область.

– Жена? – растерянно переспросила Грейс. – Ты разве женат?

– И не говори, вся семья замучилась ждать! – рассмеялся Дэвид. – Нет, ты подумай – двенадцать лет отношения не оформляли, и наконец-то созрели! Долго же думали…

– Но… ты ведь…

Грейс снова вспомнила, что рассказывал о Митчелле Джонатан. Якобы его инфантильный, избалованный младший братец до сих пор живет в подвале у родителей на положении ребенка.

– Где ты живешь? – спросила Грейс.

Митчелл бросил на нее чуть озадаченный взгляд:

– Тут недалеко. Пока в Грэйт-Нэк, но скоро переезжаем в Хэмпстед. Жена физиотерапевт в больнице Святого Франциска, оттуда на работу ездить ближе. Обязательно тебя с ней познакомлю, Грейс. Думаю, вы друг другу понравитесь. Она, кстати, тоже единственный ребенок в семье, – улыбнулся Митчелл.

Ошарашенная Грейс смогла только кивнуть.

– А ты?.. Извини, Митчелл, но не знаю, кем ты работаешь.

Кажется, ее слова его позабавили.

– Ничего страшного. Я директор начальной школы в Хэмпстеде. Большую часть карьеры проработал в сфере среднего образования, но в прошлом году переключился на начальное, и очень доволен. Люблю общаться с маленькими детьми. Наверное, из-за того, что произошло у нас в семье, если понимаешь, о чем я. Когда Аарон был жив, я ведь его почти не замечал, а потом очень из-за этого переживал, когда он умер. Наверное, поэтому меня и тянет работать с детьми, смотреть, как они учатся…

Митчелл потянулся и взял пустую чашку Наоми, потом – свою собственную.

– Хочешь еще чашечку? – предложил Митчелл Грейс, вставая.

Та поблагодарила его, но покачала головой.

– Грейс, – вдруг произнесла Наоми. – Мы бы очень хотели познакомиться с внуком. Это можно устроить?

Наоми говорила очень медленно, осторожно подбирая слова. Чувствовала важность момента и не хотела ошибиться. Или высказаться неясно, чтобы ее неверно поняли.

– Конечно, – закивала Грейс. – Конечно. Что-нибудь придумаем. Я его привезу. Или… можно встретиться в Нью-Йорке. Извините. Мне так стыдно, что я ничего о вас не знала. Даже не подозревала…

Дэвид покачал головой: