Ты должна была знать

– Погоди, ты ведь, кажется, что-то говорил про «скромную аудиторию», – напомнила Грейс. – Значит, фанаты все-таки есть?

– Вот именно – аудитория очень скромная, – проговорил Колум и потянулся за гитарой. Инструмент стоял прислоненным к креслу. – Исчисляется… дайте подумать… десятком человек.

– Всего десять? – нахмурился Генри.

– Точно.

Колум положил гитару на колени.

– Да, не много.

– Верно, – согласился Лео. – Но теперь, когда нас посетили ты и твоя мама, наша популярность сразу выросла – подсчитай сам! К счастью, толпы орущих поклонников нам и не требуются. Музыкой мы занимаемся совсем не для этого.

– Да, повезло, – рассмеялась Лирика.

– Мы играем из любви к искусству.

– А некоторые из нас – для того, чтобы нравиться девушкам, – прибавил Рори.

Похоже, последний пункт Генри по-настоящему заинтересовал.

– Не хочу огорчать, но девушки, которые нравятся тебе, на выступления струнных коллективов не ходят, – возразила Лирика.

– Значит, вы квартет? – уточнил слегка удивленный Генри.

– Скорее группа, – ответил Лео. – Строго говоря, любую группу, играющую исключительно на струнных инструментах, можно считать струнной. Таким образом, квартет тоже можно считать струнной группой.

– Ну да, конечно, – со свойственным только подросткам презрением бросил Рори.

– Но мы, конечно, играем блюграсс, ирландскую и шотландскую музыку. Иногда ее еще называют этнической музыкой. Генри, ты когда-нибудь играл этническую музыку?

Генри покачал головой. Грейс представила, что сказал бы на это Виталий Розенбаум, и едва не рассмеялась в голос.

– В Нью-Йорке этника сейчас не в моде, – вместо этого сказала она. Грейс расположилась в свободном кресле рядом с камином и, отодвинувшись подальше от камина, положила ногу на ногу.

– Ничего подобного, – возразил Колум. – Как раз таки в Нью-Йорке этника сейчас очень популярна. В основном, конечно, в Бруклине, но наши уже начинают понемногу захватывать Манхэттен. Взять хоть музыкальный бар «Пэдди Рэйлли’с» на Двадцать девятой улице. А «Брасс Манки»? Когда бываю в Нью-Йорке, в воскресенье вечером непременно захожу в один из них. У них там полная свобода, любой может выйти на сцену и сыграть.

– Правда? – произнесла Грейс. – А я и не знала. Наверное, просто не слежу за новостями в мире этнической музыки.

Лео, направлявшийся на кухню, на ходу прокомментировал:

– Этника сейчас попала в струю.

– Тогда понятно, почему я не в курсе. Сама, к сожалению, отнюдь не в струе.

– Что значит – «попала в струю»? – озадачился Генри, и Рори весьма любезно принялся объяснять ему значение этого выражения.

Грейс пошла на кухню и помогла Лео расставить на столе блюда для ужина. Вместе с курицей «Марбелья» предполагалось подать большую порцию салата, запеченную желудевую тыкву, в половинках которой виднелись маленькие лужицы расплавленного сливочного масла, и две буханки хлеба «Анадама».

– Хороший у тебя сын, – сказал Лео.

– Спасибо. Полностью согласна.

– По-моему, наше направление его заинтересовало. А тебе как кажется?

– Мне кажется, вы ради третьего скрипача в группу на все готовы.

Лео отложил нож, которым резал хлеб, и улыбнулся Грейс.

– Может быть, – произнес он. – Но даже если не сумею уговорить твоего сына забросить классическую музыку и перейти на сторону зла, от своих слов все равно не отказываюсь – он у тебя отличный парень.

– Да, – снова подтвердила Грейс. – Это даже не обсуждается.

Наконец угощение было готово. Гости пришли на кухню, положили себе полные тарелки и вернулись обратно к камину, где осторожно устроились рядом со своими инструментами. Генри не смог удержать ровно тарелку с запеченной тыквой – впрочем, это было несложно – и масло перелилось через край. Грейс поспешила за бумажным полотенцем.

– Курица – объедение, – сказал Колум, когда она вернулась. – Сами готовили?

– Нет. Купила в Грэйт-Баррингтоне, в «Гвидо». Я, правда, тоже умею готовить это блюдо, но в «Гвидо» туда кладут какой-то особый ингредиент, но мне так и не удалось разгадать какой. У них курица получается гораздо вкуснее. Вот бы и мне узнать секрет. Наверное, используют какую-нибудь приправу.

– Может, душицу? – предположил Лео.

– Нет. Я тоже добавляю душицу.

– Знаю – рисовый уксус, – сказала Лирика. – Совсем чуть-чуть, но чувствуется. Точно, тот самый вкус.

Грейс замерла, не донеся вилку до рта, и уставилась на свою порцию.

– Правда?..

– Попробуйте сами, – предложила Лирика.

Грейс попробовала, стараясь при этом поточнее припомнить вкус всех блюд, куда добавляют рисовый уксус, – суши, пекинская капуста нала, маринованные огурцы по-японски. Не успев взять в рот вилку, Грейс сразу почувствовала этот характерный привкус, на который раньше не обращала внимание.

– Надо же! – восхитилась Грейс. – В самую точку!

По непонятной привычке это маленькое открытие привело ее в восторг. Обрадованная Грейс окинула взглядом собравшихся.

– Значит, работаете в Грэйт-Баррингтоне? – спросил Колум.

– Я психолог. Сейчас собираюсь перенести практику в Грэйт-Баррингтон.