Ты должна мне убийство

Я почувствовала, что привязываюсь к ней. С Эмили мы дружили с начальной школы, и наша дружба выстраивалась постепенно, через ночевки и разделенные на двоих секреты. Но с Никки сразу возникла какая-то связь, хотя такое сближение с людьми мне совсем не свойственно. Я всегда была одной из тех, у кого в дневнике стояли одни пятерки, изредка дополненные записями от учителей, что мне нужно больше общаться. Никки была моей противоположностью, и хотя ей тоже вроде нравилось проводить со мной время, она вряд ли обратила бы на меня внимание, улети наш самолет вовремя.

– Клянусь, я обычно не выливаю все свои проблемы на малознакомых людей! – воскликнула Никки, и я почувствовала гордость за то, что она поделилась со мной своими проблемами. – Обещаю никому не рассказывать о Конноре, если ты никому не скажешь о моей маме.

– Разумеется, – я подняла руку, будто торжественно давала клятву, – что произошло в самолете – останется в самолете.

Никки достала из сумки блокнот и вырвала из него пару страниц, передав мне.

– Давай выпустим всю злобу. Ты делай список всего, за что ненавидишь Коннора, а я сделаю такой же о маме. Это будет «обряд очищения».

Я откинула столик и взяла у Никки блестящую гелевую ручку, дрожа от нетерпения. Мне хотелось оставить все плохое позади, и такое задание было как нельзя кстати. Я сильно напилась – пришлось даже закрыть один глаз, чтобы сфокусироваться на странице.

Накорябав сверху «ПОЧЕМУ Я НЕНАВИЖУ КОННОРА О’РАЙЛИ» и подчеркнув название, я сказала:

– Мне понадобится больше бумаги.

Никки засмеялась.

Вся злость выливалась из меня в этот список. Я перечислила все, от его привычки слюнявить палец для переворачивания страниц в книгах (фу, как противно) до глупого рыбьего выражения лица, с которым он решал уравнения. Как только я закончила, Никки взяла у меня список и стала его читать.

– Он цитирует спортсменов? – Она поджала губы. – Боже, может, он еще и играет в эту глупую футбольную игру на телефоне, где нужно создавать собственные команды?

Я хрюкнула от смеха, представив Коннора, ежеминутно проверяющего телефон, чтобы узнать, как дела у его команд, и обсуждает это с другими ребятами. Водка попала мне в нос и я не могла вдохнуть, пока Никки не похлопала меня по спине.

– Ты права, он тот еще засранец. – У меня появилось ощущение, будто с плеч упал груз последней пары недель. Коннор не стоил моих слез.

– Этот парень заслуживает смертной казни за его плохой вкус, – заявила Никки, рассмешив меня. Она указала пальцем на мой список, чтобы я добавила это.

Я нацарапала: «И ПОЧЕМУ ОН ЗАСЛУЖИВАЕТ СМЕРТИ» под основным заголовком. Затем остановилась – мама всегда говорила, что мстительность до добра не доведет. Я уже хотела зачеркнуть написанное, но Никки выдернула лист у меня из рук. Она сложила наши списки вместе и засунула их себе в сумку, прикрыв сверху руками, будто их не существует.

– Дорогая, мир будет лучше без Коннора и моей мамы. Теперь списка нет, ты можешь забыть о нем и прекратить злиться на него.

– Не позволю ему испортить мне путешествие, – сказала я низким торжественным голосом, будто давая себе обещание. Он и так испортил мне лето. Нельзя разрешать ему и дальше это делать.

– Ты хочешь, чтобы он исчез? – Голос у Никки стал очень тихим, и мне пришлось наклониться ближе, чтобы услышать ее. – У меня есть идеальное решение проблемы.

– Какой проблемы?

– Нашей. – Ее глаза блестели, как осколки разбитого стекла. – Я убиваю твоего бывшего. Ты убиваешь мою маму. Все счастливы.

Я подскочила от удивления и нервно посмотрела на нее. В ее глазах заплясали огоньки. Затем она начала хихикать, и я присоединилась к ней, облегченно смеясь.

– И мы обе получим по двадцать лет в тюрьме, – сообщила я, – спасибо, обойдусь. Я смотрела кучу документальных фильмов о тюрьме, так что знаю, я и недели там не протяну. Оранжевая униформа мне совсем не к лицу, к тому же у меня нет ни грамма сноровки.

– Но это же идеальное убийство! – Ей с трудом удалось унять смех и подмигнуть мне. – Ведь тебя с моей мамой ничего не связывает. Зачем тебе ее убивать? Нет мотива – нет повода для полиции тебя в чем-то подозревать. Большинство убийств совершаются теми, кого жертва хорошо знает. Например, – она кивнула в мою сторону, – бывшая девушка, – затем указала на себя, – или дочь, презирающая отстойного родителя.

Из-за водки я соображала очень медленно, мысли путались. Но я все же поняла ее план.

– Мы с тобой и правда незнакомцы, так что если убьем друг за друга, то нас никогда не поймают. Это на самом деле идеальное убийство. Ты – гений.

Никки картинно раскланялась и едва не упала с кресла, но я вовремя поймала ее за футболку и посадила обратно. Подняв бутылку для тоста, я поразилась, как мало осталось водки. Во рту жгло и чувствовался кислый привкус; я решила не пить больше – не хотелось, чтобы меня стошнило.

– Идея классная, но я не могу никого убить, – призналась я, протягивая ей бутылку. Она отмахнулась.

– Пару часов назад ты не думала, что можешь украсть. Ты себя просто недооцениваешь.