Ты это специально! (СИ)

Утреннее солнце уже грело воздух в городе, и в моей комнате тоже. Лучи освещали пылинки в воздухе, а те, словно снежинки, кружились как им самим хотелось. У меня перед глазами стояло лицо начальника. Будто в живую видел каждую мимическую морщинку около глаз и губ… Чуть пухлые, с чётким контуром. Так и хотелось прижаться к ним своими губами и попробовать на вкус. Может, даже немного укусить или, ещё лучше, чтобы он слегка прикусил мою нижнюю губу, оттянул, а потом провел языком, будто прося прощения.

Член оживился уже на первых секундах этого полёта фантазии и постепенно становился все твёрже и твёрже. Мои мысли уже улетели до такой степени далеко, что я мечтал о члене мужчины у меня во рту, о том, как он будет держать меня за волосы, а я, прикрыв от удовольствия глаза и чуть откинув назад голову, буду гортанно стонать от удовольствия. А на языке буду ощущать вкус его члена.

От одной этой мысли я чуть не кончил, даже не прикасаясь к себе. Но желание было до такой степени сильное и все моё естество просило разрядки, что пришлось стянуть с себя трусы и, плюнув на ладонь, обхватить вставший член рукой. В голове картинка, как член моего начальника проникает в меня постепенно, с нужным давлением, и как я выгибаюсь, подставляясь под проникновение, и он входит в меня. С каждым оборотом горячих мыслей я всё быстрее и быстрее двигал рукой… Разрядка уже была близка, хватило последней картинки перед глазами, и я кончил. Бурно, как никогда до этого. Сперма запачкала живот, а у меня даже колени дрожали от такой разрядки.

— Боже… — прошептал я себе под нос. Сглотнул комок в горле из-за нехватки слюны и прикрыл глаза.

Немного отойдя от оргазма, я сразу же почувствовал себя неловко. Чувство стыда было не таким уж и сильным, но оно имелось. У меня такое было только лет десять назад, когда втрескался в одноклассника и чуть ли не каждый час приходилось передергивать.

Да вот загвоздка: мне уже далеко не пятнадцать лет! Я уже, можно сказать, взрослый мужик, и стоит держать себя в руках… В принципе, всё сходится: я себя буквально пару минут назад поддержал в руках.

Я закатил глаза и встал с постели. Из тумбочки пришлось достать заначку влажных салфеток, вытереть живот от результатов держания себя в руках, натянуть трусы и пойти в душ. В квартире стояла тишина…

— Мам? — и молчание. — Угу…

Маршрут был изменён в направлении кухни. На плите уже стоял готовый завтрак в виде яичницы.

— Спасибо, мам… — буркнул я себе под нос, доставая тарелку и чашку для кофе с молоком.

Яичница была ещё и с колбасой… Боже мой, какое хорошее начало дня! Будто даже солнце стало светить ещё ярче. Хотя куда уж более, все-таки проснулся я ближе к полудню.

Разворачиваясь к столу, я невольно взглянул в окно на гаражи. В памяти всплыла малоприятная надпись на этих самых гаражах… Но её там уже не было. Живу я на третьем этаже, и быть такого не может, что вижу все вокруг, а вот на надписи садится зрение. Может, она соседям мусолила взор и они закрасили её, пока дети не увидели новое слово и не пополнили им свой словарный запас?

Это было бы хорошо, но меня грызли сомнения, ведь в подъезде и так все стены в словах похуже, но никто не спешить их удалять.

Насчёт того, кто мог убрать надпись, можно было размышлять очень долго, а у меня не было нужного настроения для этого. Поэтому, поставив тарелку на стол, я принялся завтракать.

От лица шефа

Проснулся я как всегда в шесть утра. Уже вошло в привычку. Даже в выходной день не могу спокойно поспать. Хотя у меня имелось одно дельце…

Взяв с тумбочки телефон, я набрал Мишу, начальника безопасности… Вот он мне и нужен был ещё вечером до этого, но человек оказался занят. Порой я забываю, что у людей существует личная жизнь. Пошли гудки.

— Алло, — прозвучал заспанный, хриплый голос после седьмого гудка.

— У меня дело есть для тебя, — зарылся я рукой в отросшие волосы.

В голове сразу же возникла мысль, что стоит сходить и подстричь эту красоту.

— А оно ни-ни до восьми утра?

— Нет, ибо я твой начальник и друг. Мне нужна услуга и помощь…

Мишка давно уже поставлен в известность о моих увлечениях мужчинами, поэтому ему я мог спокойно доверять в этом плане. Да и не каждый день просил что-то сделать лично для меня…

Почему-то когда задавался вопросом, а надо ли оно мне, то даже в мыслях не появлялось отрицательного ответа. А это значит только одно: надпись надо было убрать как можно быстрее. Задела до такой степени, будто её перед моим домом нарисовали и мне лично адресовали.

— Что у тебя там, начуг?

— Что за «начуг» ещё? — даже чутка я проснулся от такого оборота.

— Начальник и друг равняется «начуг», но могу и в садиста переименовать.

— Норм, начуг сойдёт. Дело банальное… На гаражах убрать одну надпись и узнать какой хрен её там нарисовал. Можешь устроить?

Я смотрел в потолок и пытался понять, куда меня несёт течение моей жизни. Ведь я ради других парней даже пальцем не шевелил, что уж говорить о поиске обидчика.

— Валяй адрес…