Ты и небо

Они сидели на шезлонгах, не говоря друг другу ни слова. Инна думала, хорошо, что Миша молчит – меньше вероятность все испортить. В нем Инна не сомневалась в отличие от себя. Вдруг она ляпнет что-нибудь неподходящее или растеряется. Совсем не хочется чувствовать себя скованно. Когда Полукатин шутит в большой компании, его юмор относится ко всем и на всех же рассеивается. Для одной нее его шуток может оказаться слишком много, и они покажутся приторными. Пусть между ними будет тишина, решила Ясновская.

Когда пляж погрузился во тьму, Полукатин галантно подал ей руку.

– Скоро ужин, – сказал он, подразумевая, что пора идти.

– Да, пожалуй, – согласилась Инна.

Они расстались в холле отеля, каждый отправился в свою часть здания. На ужине снова встретились, теперь уже за общим столом, где Полукатин сидел в окружении экипажа и по обыкновению развлекал присутствующих разговорами. Инна устроилась на свободном месте вдали от Михаила, так что они не могли ни общаться, ни встретиться глазами. После ужина все разбрелись по компаниям: девчонки собирались пройтись по магазинам, мужчины скучились около бара. Возлияния накануне вылета были под запретом, к бару они пришли ради атмосферы. Инна хотела насладиться морским южным воздухом, пропитанным настроением благополучия и умиротворения. Еще несколько часов, и они покинут этот уголок неги с его расслабленным ритмом, чтобы с разбегу окунуться в привычную среду перманентной спешки. Вылет по графику значился на десять утра по местному времени. То есть покинуть отель предстояло ни свет ни заря.

Аня уже вернулась с обхода сувенирных лавок и сосредоточенно собирала чемодан. Инна свой традиционно собрала заранее. Спать не хотелось, и жаль было тратить время на сон, так недолго находясь на курорте. Ясновская почему-то была уверена, что они с Полукатиным сегодня еще увидятся. В половине двенадцатого завибрировал смартфон, пришло сообщение в Ватсап. «Не спишь?» – интересовался старший бортпроводник. «Нет», – написала в ответ Инна. «Ночь такая нежная», – констатировал он.

Скрытые развесистой пальмой и плотной темнотой ночи, они стояли, обнявшись под стрекотание цикад. Полукатин умело привлек Инну к своему могучему, жаркому телу. От него пахло ветром и загаром, и в этом было что-то дикое, неудержимое, напоминающее детство. Так пахнет кожа сорванца, целыми днями пропадающего на улице. Еще днем Инна и подумать не могла, что ее романтическим фантазиям, героем которых был Михаил, суждено воплотиться.

Смущая и смущаясь посторонних, из тьмы то и дело выныривали прогуливающиеся парочки. Не сговариваясь, Инна с Михаилом покинули территорию отеля и направились к морю. Окраина Ичмелера не пользовалась популярностью. На в целом безопасном променаде встречались скрытые буйной растительностью безлюдные участки. Инна ловила себя на мысли, что рядом с таким сильным и уверенным кавалером у нее отсутствует всякая тревога. Оснащенный видеокамерами, патрулируемый променад турецкого курорта по степени безопасности и сравнивать нечего с вечерним парком в спальном районе Петербурга – последний безнадежно проигрывал. Но парк свой, привычный. В нем Инна себя чувствовала по-хозяйски в отличие от начищенной, но чужой заграницы.

Мармарис засыпать не торопился: музыка, рестораны, множество огней и люди – их было не меньше, чем днем. В этой части курорта бурлила ночная жизнь. Они с Мишей дошли до улицы баров, которая располагалась ближе к концу города. Шли туда, чтобы отметиться, поставить воображаемый флажок на воображаемой карте. Ничего особенного, решили оба: бары как бары, разве что расположенные хором и каждый грохочет своей дискотекой. Сама улица непрезентабельная, из тех, где нечего смотреть. Не чета нашей Рубинштейна, на которой каждый дом – история и произведение архитектурного искусства.

Возвращались тоже пешком, немного уставшие и уже не таким бодрым шагом. На такси не поехали из спортивного интереса: хотелось преодолеть километры и заодно нагуляться вдоволь. К отелю приблизились уже в предрассветных сумерках. Инна остановилась, глядя на море.

– Здесь солнце встает из-за мыса, – словно прочтя ее мысли, произнес Полукатин.

– Ты когда-нибудь видел морской рассвет?

– Доводилось.

– А мне нет, – вздохнула Инна. Рейс на курорт, яхта, ночная прогулка вдоль моря с мужчиной из грез. Для полноты картины не хватало увидеть, как поднимается над морем солнце. Это был бы последний, эффектный аккорд в мелодии, что в эти дни исполняло для нее великодушное мироздание.

Миша ничего не сказал, он обнял ее за плечи. Инна была ему благодарна за то, что он не поддался искушению изречь какую-нибудь банальность типа «у тебя еще все впереди» и не стал трепаться, что они обязательно увидят рассвет вместе.