Ты и снова ты

— После того свидания в СИЗО, я злился на тебя. Как же я злился… и поверить не мог, что ты меня бросила. И не верить своим глазами и ушам не мог. А теперь вот почему-то сомневаюсь, и свои воспоминания уже не кажутся надёжными. Права ты, мы давно разошлись, но вот встретились снова. Может быть это шанс понять, действительно ли для главной любви своей жизни я был ничтожеством, которого стоило оставить загибаться за решёткой? Я был невиновен, и ты это точно знала, так почему все так сложилось? Почему у влюблённого паренька внутренности в фарш перемолола? Не любила? Но, блять, все же у нас было! Хоть убей меня сейчас, но была любовь, была! Я видел, чувствовал каждой клеточкой своего тела! Так почему ты ушла?! — под конец фразы Миша уже практически кричал, и Вася не выдержав напора, подскочила с дивана, не забыв цапнуть бутылку и быстрым шагом отошла к окну.

Ей надо было выдохнуть, просто дать себе секунду, но слезы уже закипали в глазах, от обиды и жалости к себе, и к Мише и той несправедливости, на которую их обрёл в свое время отец.

Вася отвернулась, смотря на ночной город, который жил своей жизнью и ему не было дела до развернувшейся трагедии в жизни двух людей.

Руки слегка подрагивали, и Вася не нашла ничего лучше, чем влить в себя ещё алкоголя, прямо из горла.

Вот только это не помогло, слезы все-таки прорвались, а из груди вырвался всхлип. И если вчера это было из-за измены Вити, то теперь она даже не вспоминала о ней.

— Вась, — тихо позвал Миша, но Вася отрицательно мотнула головой, не поворачиваясь, и пытаясь успокоиться в ускоренном темпе.

Вот только за последние дни нервная система знатно расшаталась, а выпитый джин стал ещё одной каплей в нарастающую истерику.

— Секунду.

Василиса не видела, но слышала, как Миша встал с дивана и подошёл к ней. Вася могла чувствовать его запах и дыхание на затылке. Его близость вызывала дрожь, а сознание путалось от нарастающего напряжения.

— Столько всего произошло, а я до сих пор не могу выносить твои слезы, — грустно произнёс Миша. — Не плачь, пожалуйста.

От его голоса мурашки побежали по телу, но Вася так и продолжала стоять, смотря в окно, а слезы лились из глаз, наверняка размазывая тушь и делая её похожей на панду. Но Васе было плевать на это.

— Я не должен был кричать.

— Ты имеешь право, даже удивительно, что так долго держался, — грустно усмехнулась Вася.

— Посмотри на меня, — попросил Миша, но Вася упорно стояла спиной, не шелохнувшись. Так было проще, легче.

Тяжело вздохнув, парень положил руки на плечи девушки и аккуратно развернул к себе.

Прикосновение отдалось жаром по телу. Последний раз Вася чувствовала на себе его руки четыре года назад. И только сейчас поняла, как сильно скучала по прикосновениям Миши.

Вася не поднимала глаз, упорно смотря в район шеи. Она и сама не понимала, почему так тяжело сейчас смотреть на него. С одной стороны, хотелось стряхнуть с себя чужие руки, а с другой продлить это прикосновение до бесконечности.

Миша тоже замер, он больше ничего не говорил. Так они простояла секунду, вторую, третью…

Михаил резко выдохнул и притянул Васю к себе, заключая её в крепкие объятья и упираясь лбом в макушку. Это было похоже на капитуляцию, признание собственной слабости и принятие её.

Вася задержала дыхания, окутанная запахом и теплом парня. Она несмело протянула руки и осторожно обняла в ответ, как будто боясь, что сейчас он резко оттолкнет её.

Если бы кто-то спросил, что она ощущает в этот момент, Вася бы ответила, что так чувствует себя путник, который после долгой и тяжёлой дороги вернулся домой.

Накатила такая слабость, как будто она разом ощутила на себе весь груз, который до этого успешно игнорировала. Её жестокая ложь в СИЗО, разъедающее чувство вины, смерть отца, предательство матери, многолетняя работа на износ, когда ты не можешь быть слабой, уставшей, хрупкой. Измена Вити и уже их расставание.

От этой тяжести подкосились ноги, но Миша прижал к себе ещё ближе, крепче, не давая упасть.

Василиса и сама не поняла, как начала рыдать, некрасиво всхлипывая, вцепившись руками в одежду парня. Её трясло, и Вася никак не могла успокоиться. Вчерашние слезы были детским лепетом по сравнению с тем, что творилось сейчас. Василиса слышала, что Миша что-то говорит ей, но не могла адекватно отреагировать, погруженная в свою боль.

Вася не могла точно сказать, сколько это продлилось, может полчаса, а может и несколько часов, но когда рыдания перешли в тихие слезы, оказалось, что они с Мишей уже сидят на диване, точнее парень сидит и практически укачивает её на руках как ребёнка, заботливо поглаживая по спине.

После истерики Вася чувствовала себя выпотрошенной и… слабой. Но руки Миши все ещё дарили тепло, и под мерные покачивания, Василиса не заметила, как задремала.

Глава 27