Ты и только ты (СИ)

Что бы мне придумать?

Опыта с мужчинами у меня нет. Оттого и идей никаких тоже нет. Все свои знания я получила из советов матери.

Во мне моментально заговаривает её голос:

“Забота, поддержка, любовь — это то, что нужно каждому мужчине. Поверь моему слову”.

Я решаюсь и обнимаю Рафаэля, прижимаясь к нему всем телом. В живот тут же упирается твёрдый член, который при соприкосновении начинает подёргиваться. Головой прижимаюсь к твёрдой груди и через объятия стараюсь передать мужчине свою поддержку.

Не знаю почему, но мне кажется, он нуждается в ней. Человек, который любит боль, скорее всего сам много страдал. Возможно, Раф никогда не знал истинной любви и заботы, поэтому и стал таким озлобленным на женщин.

Во мне просыпаются материнский инстинкт и желание оградить этого огромного мужчину от злого и жестокого мира. Защитить его от всех напастей, заключив в свои крепкие объятия.

На миг перестаю дышать, когда Рафаэль отвечает на мои объятия. Он обвивает свои огромные ручища вокруг меня и прижимается ещё сильнее. Наши обнажённые тела соприкасаются, а сердца начинают биться в унисон, будто мы стали одним целым.

Я словно стала свидетелем некоего откровения. Глубоко под стальной бронёй сильного мужчины живёт нечто хрупкое и страдающее. Тот, кто знаменит как жёсткий и непобедимый, на самом деле нуждается лишь в заботе и ласке.

Теплом наливается не только моё тело, но и душа. Моё желание всё бросить и сбежать от него начинает постепенно таять. Теперь я так хорошо понимаю смысл слов мамы.

Мы замираем в объятиях друг друга, и каждая секунда длится словно вечность. Но Раф неожиданно разрывает наш контакт, словно сбрасывая меня с обрыва.

— Мне не нужна твоя жалость, шлюха, — выплёвывает мне в лицо.

Съёживаюсь, когда вновь нарываюсь на его жёсткий взгляд. Нет, не обиженный. Блеск в чёрных, как уголь, глазах сейчас грозится мстить и наказывать.

“Я ему не нужна. Никому не нужна”, — проносится разрушающее осознание в голове.

Неужели этот волшебный миг единения между нами был лишь плодом моей бурной фантазии? И этот изверг сейчас расквитается со мной за то, что я его унизила?

Весь мой воинственный настрой разлетается на части.

Доигралась.

— Прости, — шепчу дрожащими губами.

— Из комнаты не выходить! — требовательный тон вызывает желание спрятаться.

Раф подбирает свою одежду с пола и идёт к выходу, с грохотом закрывая за собой дверь. Удивительно, как от такого мощного удара она не вылетела из петель.

Я выдыхаю и падаю на кровать. Сама не замечаю, как за мыслями проваливаюсь в глубокий сон.

Глава 16. Раф

Наношу чёткий апперкот по боксёрской подушке, которую Борзой держит передо мной.

— Как Эльзочка поживает?

Тренер для боксёра — это и нянька, и наставник в одном лице. Борзой читает меня как открытую книгу. Не удивляюсь, что и шлюх моих он знает по именам.

Игнорирую вопрос и продолжаю отрабатывать приёмы. Звуки ударов наполняют тишину ринга.

— Сфокусируйся на своих движениях и на передаче энергии во время атаки.

Тренер заметил во мне изменения, как опытный ювелир, который под микроскопом подмечает малейшую царапину на драгоценном камне. Теперь как назойливый комар будет жужжать над ухом.

— Вчера была новенькая? — не получив от меня должной реакции, продолжает докапываться.

В памяти всплывает образ Евы, и я начинаю заводиться. Борзой делает подушкой полукруг, имитируя нападение соперника, я тут же приседаю, ловко уворачиваясь.

— Не дело менять баб, как трусы. Заведи себе постоянную, — сурово поучает меня.

Рычу, чтоб заткнулся, а мой правый кулак продолжает наносить глухие хуки по мягкому тренажёру. Мышцы работают на износ, но каждый мой удар сочетает в себе силу и точность.

Борзой тоже когда-то был знаменитым боксёром, а теперь сосредоточился на тренерской деятельности. Он мужик строгий, но справедливый. Его главный принцип — трудиться на пределе, чтобы стать лучшим.

— В конце месяца у нас важный бой. Скоро вылетаем. У тебя есть несколько дней потрахаться вдоволь. Потом неделя воздержания до ринга. Бери Эльзочку. Она баба проверенная. Тебя устраивает. С новенькими возни много, — криво усмехается. — А нам надо силы копить, — озвучивает то, что я уже и так понял.

Продолжаю молча остервенело дубасить подушку.

Эльза — элитная “подстилка”, которую мне подогнал Борзой. Шлюха прибегает ко мне по первому зову, исполняя все прихоти. Тренер прав, она меня вполне устраивала, пока не появилась Ева…

В мыслях опять оживает её образ. Со всей силы впечатываю кулак и начинаю атаковать мешок очередью мощных ударов. От бешеного напора тренер пятится назад.

— Всё! На сегодня с тебя хватит, — сверяется с наручными часами. — Езжай домой.

Я сбрасываю перчатки на пол и покидаю тренировочный ринг. Борзой семенит следом, бросая мне полотенце на ходу. Останавливаюсь и вытираю им потный лоб.

— Вода, — напоминает мне. Не удивлюсь, если он ещё и ведёт журнал, отмечая, сколько раз в день я хожу поссать.

Беру пластиковую бутылку со стола и выпиваю всё залпом. Остатки холодной жидкости выливаю себе на голову.

Стоит на миг закрыть глаза, сразу вспоминаю о ней.