Ты и только ты (СИ)

Думал, что тренировка меня отвлечёт. Физические нагрузки обычно помогают мне умерить пыл и включить холодный рассудок. Бокс всегда был верным способом отвлечься от других мыслей. Как только выхожу на ринг, моё сознание отключается от мира, думать могу лишь о чётких движениях и технике.

Но не сегодня.

Навязчивый образ никуда не исчезает. Сколько не силюсь, понять не могу. Почему девка меня так зацепила?

Воспоминания тенью преследуют меня весь день.

Видимо, это адская смесь хрупкости натуры и распущенности желаний стала причиной моего помешательства. Ева за своими страхами скрывает страстный и темпераментный характер. Сучка чувствовала свою силу надо мной, и ей это нравилось. Нравилось, что я делал всё, что она приказывала.

Дрянь!

С омерзением вспоминаю, как мне пришлось играть роль саба. Разум точно помутился. Иначе как объяснить, что я в здравом уме сам предложил шлюхе помыкать собою?

В тот момент мною овладевали какие-то новые для меня эмоции. Я словно провалился в транс, где привычная реальность потеряла всякий смысл.

Что это было?

Страх? Раскаяние? Азарт? А, может, удовольствие?

* * *

Возвращаюсь домой с диким желанием потрахаться. На скорости устремляюсь вверх по лестнице и вламываюсь в спальню, пиная ногой дверь. Деревяшка с силой ударяется о стену, и грохот заполняет гробовую тишину комнаты.

Ева опять спит. Рядом с ней на полу стоит полный поднос с едой. Утром дал приказ прислуге накормить её, но ни при каких условиях не разговаривать. А девка даже не притронулась к предложенному обеду.

— Просыпайся! — приказываю требовательно.

Девчонка тут же подрывается, как солдат по команде генерала. Нагая, она вскакивает с кровати и ошарашенно лупится на меня.

— Полное подчинение.

Ева растерянно моргает, переваривая услышанное.

— Взгляд в пол, — смотрю на неё хмуро, от чего девчонка вся сжимается в комок.

— Нет! — отвечает, надрываясь. Вижу в её глазах умоляющий блеск протеста.

— Не сопротивляйся.

— Я хочу уйти, — мотает головой.

— Ты получила оплату, которую просила. Теперь отрабатывай.

— Я хочу уйти, — повторяет как молитву.

Смотрю на хрупкую и беззащитную фигурку. Стоит передо мной, от страха трясётся и обнимает себя дрожащими руками. В груди странное ощущение появляется.

Инстинкты проснулись, что ли?

Таких баб защищать надо, на руках носить. А я, сволочь, издеваюсь и трахаю до потери сознания. В прямом смысле.

Подавляю в себе слабые отголоски совести. Ведь всё равно возьму её, как умею. Остановиться уже не смогу.

— Полное подчинение! — командую. — Иначе последует наказание…

Глава 17. Ева

Перенесённые потрясения настолько велики, что ноги меня практически не держат. Всё же я собираюсь с силами и делаю шаг в сторону, желая оказаться подальше от Рафа. Меня даже не заботит, что на мне абсолютно нет никакой одежды. Главное — сбежать из логова зверя. Как можно дальше. И больше никогда сюда не возвращаться.

Но мощная фигура тут же преграждает путь к побегу, вырастая скалой на моём пути.

От опасений внутри всё сжимается, нервы будто в тугой узел стягиваются.

— Подчинение! — тон Рафа не оставляет никаких сомнений: что бы я ни делала, он вновь причинит мне боль.

Сопротивляться бесполезно.

Монстр не станет слушать жалкую букашку вроде меня.

Умом всё понимаю, но надежда никак не угасает, и я продолжаю бороться.

— Не смей ко мне прикасаться, — брезгливо отшатываюсь.

— Вижу, сама ты никак не заткнёшься, — произносит сухо, но при этом его глаза наливаются кровью.

Я пячусь назад. Шаг, два, упираюсь в кровать. Кажется, не проходит и секунды, как мужчина преодолевает расстояние между нами и нависает надо мной. Я шарахаюсь как от огня.

— Нет… — губы дрожат, и мой голос внезапно затихает, словно у меня внезапно заканчивается весь кислород в лёгких.

Не успеваю осознать тот момент, когда оказываюсь лёжа спиной на кровати. Всё происходит слишком быстро. Рефлексы профессионального боксёра отточены до совершенства: мужчина быстр и ловок.

— Что ты собираешься со мной делать?

Мой вопрос доносится уже в его спину. Рафаэль, не проронив ни слова, подходит к шкафу, выдвигает верхний ящик и достаёт оттуда несколько предметов. От страха зажмуриваю глаза. Боюсь даже представить, что задумал этот изверг.

Раф — это зверь. Бесконтрольный. Подчиняющийся только своим собственным правилам. И сейчас он полон желания мстить за то, что я его унизила.

— Не шевелись, — произносит он твёрдо. — Если не хочешь сделать себе хуже.

Послушно замираю и настороженно прислушиваюсь к звуку каждого его движения.

Моя надежда на побег исчезает в тот момент, когда Раф обездвиживает меня, придавив своим телом. Вклинивается коленом между ног, раздвигая их. Грубо хватает за щиколотки и резко тянет их на себя, ближе к краю кровати.

А затем с необычайной ловкостью, словно он уже множество раз это проделывал, стягивает мою правую щиколотку тонкой металлической цепочкой и прикрепляет цепь к высокому столбику кровати. Затем повторят тот же трюк с левой ногой. Я несколько раз дёргаюсь, пытаясь освободиться. Но все попытки тщетны. Металл лишь неприятно трётся о кожу, и я морщусь от боли.

— Теперь руки.