Ты, я и другие

— Почему «особенно учитывая обстоятельства»?

— Ты только что перенес сердечный приступ.

В том числе из-за стресса. Я вовсе не хочу, чтобы ты отбросил копыта. Не хочу, честно.

Он пожимает плечами:

— А почему нет? Тогда тебе достанется весь дом целиком.

Я до крови кусаю губу.

— Только в случае, если брак не расторгнут.

Он поднимает голову.

— Ты сказала именно то, что я думаю?

Я пожимаю плечами.

— Адам, что сделано, то сделано. Наш брак остался позади. Мы оба еще достаточно молоды и можем жить дальше. Надо только освободить друг друга.

Я вижу, как ранят его мои слова, и не испытываю от этого никакой радости.

— Бен считает, мне необходима профессиональная помощь.

От резкой смены темы я теряюсь, не зная, как реагировать.

— Наверное, он прав. Когда психотерапевт раскладывал по полочкам события моей жизни, создавалось впечатление, что крыша у меня едет давно и далеко.

А ведь он не знает и половины.

Я невольно касаюсь его руки.

— Ты сам поймешь, когда и если наступит время.

Почувствуешь, что помощь действительно нужна.

Я почувствовала. И это правда помогло, на самом деле. Адам смотрит вниз, изучая поверхность стола, рука замерла под моей ладонью.

— Приятное ощущение, — говорит он.

Отдергиваю ладонь.

— Так что с домом? Выставляем на продажу? Все остальное можно обсудить потом.

Сейчас я не могу. Не могу заговорить о разводе.

Пусть я на девяносто процентов уверена в своих чувствах и желаниях, этого мало. Вот когда будут все сто процентов, когда не останется никаких сомнений и надежд…

— Мы оба купим какое-то жилье, и это снимет с тебя огромный груз.

Адам поднимает мой стакан и отпивает.

— Хороший джин-тоник. Привезла рецепт из Лос-Анджелеса?

В голове включается стоп-сигнал. Не время обсуждать Лос-Анджелес. Поэтому я тоже меняю тему.

Спрашиваю — и сама поражаюсь своим словам:

— Как там Ной?

Адам вздрагивает, вероятно припомнив наш разговор в больнице. И все-таки ему приятно, что я спросила.— Накануне вечером Кира и Гордон позволили мне сыграть с ним в шахматы.

— У них дома? Это, по-твоему, удачная мысль? — вырывается у меня. — В смысле, это честно по отношению к Ною? Что, родители собираются все ему рассказать?

— Не дома — в больнице, его еще не выписали.

Он очень толковый парень, наверняка сделал для себя выводы.

Я обдумываю его слова.

— Осторожнее. Люди могут причинить боль.

Прошу тебя, будь осторожнее.

— Я осторожен. Он единственный человек в мире, кто не осуждает меня, Бет. Единственный в мире, кто рад со мной говорить. И каждый раз, когда мы играем в шахматы, он разбивает меня в пух и прах.

Я хочу сказать: он всего лишь ребенок, он не знает тебя, как знаю я, потому и не осуждает. Вместо этого спрашиваю:

— Помогло? Пересадка?

— Кто же знает? Но теперь есть надежда… Мне пора идти к Мег. Она готовит ужин.

Я киваю.

— Что планируешь на Рождество?

До праздника десять дней, а я еще не решаюсь даже думать, чего же хочу для себя. Мег спросила, можно ли прийти Джеку. Кажется, он с большим удовольствием останется в Лондоне с Мег, нежели потащится в Озерный Край к своему семейству. Поскольку это мое последнее Рождество в нашем доме, конечно, я даю согласие. Как обычно, явится моя матушка.

Единственный недостающий персонаж — Адам.

Он проводит рукой по волосам.

— Пока не думал. Бен забрасывал удочку насчет ресторана с ним и Карен.

Я понимаю: Адам вспоминает о нашем доме и прошлых рождественских праздниках, которые раз за разом проходили под его крышей.

— Подожди до начала нового года, ладно? — просит он. — Ну, с продажей. А то все Рождество по дому будут ходить чужие люди. Несколько недель ничего не изменят. Ты права, надо его продать. Просто мне нужно привыкнуть к этой мысли.

— Конечно, подождем. — Я допиваю и встаю, запахиваю свое стеганое пальто. На улице студено. — Аккуратнее на дороге. Вечером обещают сильный мороз.

— Вот уж не думал, что тебя это волнует.

Адам улыбается, почти не разжимая губ. Та самая улыбка, на которую я запала много лет назад.

— Волнует. — Я придвигаюсь и целую его в щеку. — В какой-то степени ты всегда будешь мне небезразличен.

Адам придерживает меня за затылок, всего на секунду.

Я знаю, он хочет продлить этот миг, но отодвигаюсь.

— Хочешь совет? Посвяти вечер только Мег. Ей сильно досталось. Не упоминай, что ты играл в шахматы с Ноем. Она плохо это воспримет.

Не говоря уж о том, как плохо это восприняла я.

Он хмурится.

— Я больше не хочу никому лгать.

— Она сама не спросит. Просто не заговаривай первым.

Адам кивает, но я вижу, что до него не дошло. Мег знает о существовании Ноя. Она поделилась с мальчиком стволовыми клетками и, возможно, спасла его жизнь. Она хочет, чтобы он выжил; возможно, пожелает временами с ним видеться. Ей следует знать, что отец добивается того же самого. Вот как Адам воспринимает ситуацию.

Мег воспринимает ситуацию совершенно иначе.