Ты или я (СИ)

Так, теперь нужно всё проверить. Магазин полон, вторая коробка патронов в сумке, пистолет полностью исправен. Телефон заряжен. Что ещё?.. Да, лучше бы, конечно, переодеться… Рогозина подошла к шкафу и только тут заметила отражение Круглова в стеклянной дверце.

– Галь, что случилось? – как не вовремя! Сколько времени прошло с тех пор, как она разговаривала с Иннокентием Антоновичем!

- С чего ты взял, что что-то случилось? Звонил папа, попросил срочно приехать, вот и всё, – она хмуро посмотрела на Круглова. – Коль, сколько можно? Это моя жизнь, мало ли кто мне звонит! Не обязательно всем об этом знать. Иди и занимайся своими делами.

- Галя, может быть, я могу чем-то помочь… – Коля, Коля… Чем ты тут поможешь? Не хочешь по-хорошему уйти…

- Товарищ Круглов! Я сказала – идите и займитесь своими непосредственными обязанностями! По-моему, в вашу компетенцию не входит слежение за начальством!

Круглов хмыкнул и направился к дверям. Неожиданно остро захотелось, чтобы он поехал с ней.

- Коль, это правда срочно. И я не могу тебе ничего сказать. – отворачиваясь, тихо произнесла Рогозина. – Ну вы же не дети малые, поработаете и без меня до вечера! Тем более никуда выезжать не надо, Лисицына с Соколовой можешь отпустить, только за Тихоновым проследи, чтоб не забыл ни одну вещь проверить из той квартиры…

- Галя… Ну что случилось? Скажи хотя бы, куда ты едешь!

Всё, довольно. Пора идти, некогда разводить сантименты.

- Коль, я тоже не маленький ребёнок. Не нужно обо мне беспокоиться. Ладно… В общем, если что – звони, хотя вряд ли там сигнал будет. До вечера, – сказала и сама себе не поверила. Ведь сигнала там точно не будет…

====== Рюково. ======

Наконец машина въехала в полузаброшенный, заросший пожухлой осенней травой двор на окраине деревни. Рогозина заглушила двигатель и выбралась из салона в холодный октябрьский день. В воздухе пахло мокрой смолой, дымом и прелым сеном.

- Иннокентий Антонович! – негромко позвала она, стучась в дверь. – Это Галя!

Никакого ответа. Рогозина обошла дровяной сарай, прилепившийся к стене дома, и заглянула в окно. Света не было, хотя на улице уже сгущались ранние прозрачные сумерки.

- Иннокентий Антонович! – уже громче повторила Галя, оглядывая пустой двор. – Где вы?

И снова – только тишина. Это ещё что за шуточки?

Внезапно в глаза бросился пёстрый ситцевый клочок, красневший на крайней штакетине забора. Пожалев, что не захватила перчатки, Рогозина взяла его в руки. Клочок, кажется, от рубашки. Да, вот и пуговица – значит, манжета. Зацепился?

Или нарочно оторвал?..

Ткань была вымазана чем-то чёрным, видимо, углём. Однако присмотревшись повнимательней, Рогозина поняла, что это не просто грязь. Угольные черты складывались в неясные слова, переплетённые с красными клетками узора. «Р… юково» – с трудом разобрала она. Рюково… Что это такое? И где, в конце концов, Иннокентий Антонович?

Украли? Украли, уволокли, спрятали, если уже не убили… Как и папу...

И эта тряпица – подсказка, его последнее слово. Рюково… Похоже на какое-то название.

Края тряпки были неровными, сильно мохратились. Бесцельно вытягивая нитки из засаленного клочка, Рогозина вспоминала все похожие названия. Раково. Рюново. Речково. Всё неправильно…

Неожиданно в голову пришла мысль, что стоять вот так посреди двора – не лучшее в сложившейся ситуации. Листья уже опали, и над садами деревни шумят только тонкие, голые ветви, так что всё тут как на ладони, особенно если смотреть с высоты. И если утренний звонок Иннокентия Антоновича могли отследить, то её наверняка уже ждут... Нужно срочно уходить.

Рогозина резко рванула на себя дверцу машины и, как назло, зацепилась рукавом за ручку. Стараясь не нервничать, она высвободила рукав – крючок рядом с пуговицей тихо звякнул по краске, оставив еле заметную борозду. Но Рогозина уже не думала об этом. Крючок. Крюк. Крюково. Так вот что это за загадочное название! Просто одна буква, видимо, смазалась – всё-таки углём писал, да ещё, скорее всего, второпях!.. Село Крюково – совсем недалеко отсюда, буквально десять километров. Как-то раз они с отцом ездили туда на рыбалку…

Через минуту машина выскочила на дорогу и полетела вдоль широкого подмосковного леса. На заднем сиденье молчаливо подрагивал мобильник.

В это время, почти за полсотни километров, до неё безуспешно пытался дозвониться Круглов.

Крюково оказалось тёмным, забытым людьми селом, совсем не таким, как запомнилось Рогозиной. Покосившиеся дома, чёрные от старости заборы, сплошная грязь и непросыхающие зловонные лужи.

Она оставила машину у обочины дороги и пошла пешком, не совсем понимая, что делать дальше. Здравый смысл подсказывал, что нельзя соваться сюда одной, нужно быстро звонить в ФЭС и вызывать подмогу. Но страх за отца упрямо твердил, что потом может оказаться поздно, непоправимо поздно… И этот страх гнал её вперёд, мимо изб с подслеповатыми окнами, развалин и куч мусора.

Телефон так и остался на заднем сиденье…