Ты изменяешь ей со мной (СИ)

Вадим со Златой. Они вместе. У них Федя, ребенок, который только недавно обрел отца. И наверняка сейчас счастлив, что родители вместе.

В душе тоска, она расползается по венам, она угнетает и вызывает тяжесть в сердце.

Изменилось лишь одно — Руслан поставил условие. И тянуть больше нельзя.

Возможно, еще вчера, у меня было бы меньше сомнений. Я хотела забыть Вадима. Вырвать из груди чувства, посыпать пеплом. Не оглядываться на прошлое. Но сейчас, понимая, что Соколовский даже не в курсе, что между нами происходило, в груди растет противоречие.

Прикладываю ладони к щекам, сердце у горла бьется.

Несмотря на массу очевидных факторов в пользу того, чтобы остаться с Бондаревым, я не могу пойти к нему. Никак не могу. И становиться его любовницей не выход.

Я таким образом Вадима не забуду.

Да, мы с Русланом в последнее время очень сблизились. Он помогает мне все это время, всегда рядом, не дает сойти с ума. Дети к нему тянутся, и он их не оставляет без внимания, бесконечно балует.

Руслан меня любит.

И уверена, готов на многое, чтобы сегодня вошла в его комнату.

Но я… не могу.

Наверно, я полная идиотка. Не знаю, на что надеюсь.

Да, Соколовский мне открылся, и я верю, что сказал правду. Но больше он ничего не обещал. Он не собирается от Златы уходить, про это не было ни одного слова… И возможно… возможно он ее полюбил. Заново или впервые.

Я не знаю, что между ними происходило, хотя Соколовский когда-то и утверждал, что прошлое со Златой — ошибка.

Но сейчас у них семья.

К тому же в отличие от Вадима, я память не теряла и все помню. И до сих пор многое вызывает вопросы.

Сердце на части рвется. Я не сплю всю ночь, а рано утром, когда Алиса просыпается с первыми лучами солнца, я пишу Инге. Она отвечает почти сразу.

«Конечно, приезжай. Точно помощь не нужна? Я могла бы приехать как обычно, помогла бы собрать детей».

«Нет, мы сами доберемся, так будет быстрее, я все объясню позже».

«Как скажешь, позвони, когда выезжать будешь».

Собираю сонную Аришу, Артем недовольно бурчит. Вещей у нас не так много, а игрушки можно забрать позже. Но сын все равно обижается, что приходится ехать без его многочисленных моделей техники. Даже Арина спокойнее прощается с семейством единорогов, один которых просто огромный. Она уверяет, что вернется за ними, и просит заботиться самого большого о Руслане.

Потому что он… хороший. Моя милая добрая девочка.

Мы уже с чемоданами на пороге — такси приехало и ждет нас, когда позади я слышу хмурое:

— Все-таки сбегаешь.

И резко оборачиваюсь.

Бондарев подходит ближе, пристально меня рассматривает. Я не могу понять по его взгляду, о чем он думает. Обычной шуточной манеры я и не жду, не та ситуация. Простит ли он меня когда-нибудь? Поймет?

Я осознаю, что лишаю сейчас себя надежного человека, и одновременно друга. И мне тоже непросто. Но эгоистично пользоваться и лишь позволять себя любить, не давая тепла в обмен, неправильно.

— Так будет лучше для всех, — отвечаю тихо.

— Так удобнее Вадиму. Не ври себе, Лиза. Но это твой выбор.

Вздыхаю.

— Мы к папе? — зевает Ариша, прижимая к себе истрепанного единорога, которого я разрешила взять с собой.

Ждет ответ и Руслан.

— К Инге, — отвечает за меня Артем. — Мама же говорила.

— А вчера папа сказал, хочет, чтобы мы жили все вместе!

— Тогда я хочу остаться у Руслана. Мама, я не хочу к ним. Мне и здесь хорошо, почему мы должны уезжать?

Сын так смотрит, что у меня сердце сжимается. Он считает, все вместе, это и с Федей?

— Мы едем к Инге. Берите рюкзаки и вперед, нас ждет машина.

Прижимаю к себе Алису, которая ручонками крепко держится за мою шею. В комнате теперь повисает молчание, в воздухе напряжение.

— Я мог бы вас отвезти.

— Спасибо, Руслан, мы и так злоупотребляли твоим гостеприимством, нам пора.

Разворачиваюсь и тут же чувствую спиной, что Бондарев оказывается близко. Он касается моего плеча, снова оборачиваюсь.

— Я тебя напугал? Вчера. Когда поставил перед выбором. Ты из-за меня уходишь, даже не попрощавшись?

— Нет, Руслан, дело не только в тебе. Даже скорее, не в тебе.

— Ясно, — мрачнеет, засовывая руки в карманы пижамных штанов.

— Не обижайся, пожалуйста. Я не могу по-другому. Возможно, я совершаю большую ошибку…

— Ты определенно ее совершаешь, — усмехается безрадостно. Мне нечего ответить. Он прав. Тысячу раз прав.

Он качает головой, а я больше не могу здесь находиться, и подхватывая чемодан свободной рукой, выскакиваю из огромного, полного уюта, дома, который так и не стал мне родным.

Не думала, что настолько привяжусь к Бондареву, и едва сдерживаю слезы. Как же сложно все, черт возьми. Как же, все, черт возьми, сложно!

* * *

Такси останавливается около высокой многоэтажки в элитном районе в самом центре. Мне даже кажется, что я ошиблась адресом. И здесь снимает квартиру Инга?

Я ей столько не плачу. Откуда у нее деньги?