Ты лишила меня сна

Возможно, пока он сам будет на нижнем этаже, стоит отправиться на некоторое время в библиотеку, перед тем как лечь спать, а иначе ему едва ли удастся уснуть. Если и было что-то, в чем он нуждался, то именно в глубоком сне, похожем на обморок, особенно когда эта невинная искусительница-жена оставалась в пределах досягаемости. Но утром, когда она проснется…

Он улыбнулся, подоткнул под ней одеяло и, все еще улыбаясь, тихонько вышел из комнаты.

Глава 9

Если вы когда-нибудь окажетесь рядом с Маклейном, не смотрите в его зеленые глаза. Говорят, что от одного взгляда этих глаз женщина попадает к нему в плен и отдает ему сердце. Потому всегда следует быть с ним настороже.

Старая Нора — своим трем любимым внучкам холодным зимним вечером

Часом позже, выйдя из библиотеки, Хью заметил, что дверь гостиной открыта настежь, а внутри мягко теплится свет. Он заглянул туда и остановился при виде пары ботинок на ногах, вытянутых перед камином.

Это были очень хорошие ботинки из мягкой итальянской кожи, поблескивающие лаком, которые обычно можно было видеть в магазинах на Сент-Джеймс-стрит. Их каблуки были изготовлены по-особенному и отделаны серебром, а с белых носков свисали черные как смоль кисточки, что подтверждало мысль о том, что они принадлежат денди. Насколько можно было судить по блестяще сшитым бриджам, и остальная одежда этого человека была под стать обуви и штанам.

Хью вошел в комнату:

— Что ты здесь делаешь? Что случилось?

Мужчина на стуле потягивал портвейн из стакана, который согревал в ладонях.

— Неужто так следует приветствовать родного брата? — послышался томный голос.

Хью помрачнел:

— Где девочки?

— В постели, как им и положено.

— Значит, ничего не случилось?

— Твои дочери в порядке. Даже сейчас они под охраной семерых моих лучших людей.

Хью вздохнул и провел рукой по волосам, приглаживая их:

— Прошу прощения, Дугал. У меня была трудная неделя. К тому же, перед тем как уехать, я получил это письмо…

— Знаю! Оно и меня обеспокоило. Вот почему все мои лучшие люди там. Я никогда бы не допустил, чтобы с племянницами случилась беда.

Хью ухитрился улыбнуться:

— Спасибо. Извини меня за нервозность. — Он огляделся: — Где София?

— Моя милая женушка отбыла в Эдинбург нынче днем, чтобы сопровождать отца к врачу.

— Ред болен?

— У него приступ подагры, но Софи суетится вокруг него, будто он младенец. — Дугал улыбнулся, и его взгляд смягчился: — Она уехала ненадолго. Без меня ей всегда плохо.

— Ты хочешь сказать, когда она расстается с Макфарлан-Мэнором? Никогда не встречал женщины, которая так любила бы свой дом.

— Кто же ее осудит? Он не так впечатляющ, как эта чудовищная громада, но, несомненно, гораздо элегантнее.

— И заметно дороже.

Дугал поднял брови:

— Что я слышу? Ты страдаешь от недостатка средств? Я-то считал, что ты отнюдь не беден.

— Самый богатый из нас — Александр. У него денег больше, чем у нас всех, вместе взятых.

— Он унаследовал состояние, а нам пришлось делать его самим. Тебе — благодаря твоим лошадям, благослови их Господь, а мне — используя сноровку за игорным столом.

— Никогда не думал, что сноровка имеет значение при карточной игре.

— Но ведь ты никогда не играл со мной в карты.

— И не собираюсь.

Дугал разгладил рукав своего синего сюртука из дорогой ткани.

— Не доверяешь мне?

— Только когда речь идет о картах, женщинах и моем портвейне.

— Похвальная осмотрительность.

Хью предпочел вернуться к исходной теме:

— Если не привез девочек, почему ты здесь?

— Я видел, как ты проскакал галопом мимо, и подумал, что дома меня ждет теплый прием.

— Ты не мог меня видеть, потому что было темно.

Хью подошел к низкому буфету, взял пустой стакан с серебряного подноса и щедро налил себе портвейна. Дугал пожал плечами и отхлебнул глоток вина.

— Тогда, возможно, я услышал звук приближающейся кареты.

— И не исключено, что ты все еще пользуешься услугами этого гнусного лакея, который шпионит за мной.

— Лайам — хороший человек, — возразил Дугал.

— Для тебя прежде всего.

Сложность заключалась в том, что Дутал даже сомнительные свои делишки умел подать в самом выгодном свете. Когда оба они были молоды, Дугал время от времени доставлял Хью неприятности.

— Если бы ты был более открытым, мне не пришлось бы нанимать шпиона, чтобы узнавать о тебе новости. Например, о таком интересном факте, что мой брат возвратился из Лондона женатым человеком.

Хью сжал челюсти, но промолчал. Последний час он провел, стараясь не думать о Трионе, ставшей на время его женой и почтившей своим присутствием его спальню. Ему было неприятно внимание Дугала к этой ситуации.

Хью уже пропустил стакан портвейна в библиотеке, пытаясь избавиться от усталости. Дугал поднял брови:

— Зная тебя, скорее поверил бы, что ты вернулся домой мертвым, чем женатым.

— Жизнь — сложная штука.