Ты любишь предателя

– Я невероятно горжусь ею, – говорит Валери.

Я отслеживаю ее довольный взгляд, направленный на Диону, которая, как розовая молния, носится туда-сюда между своими моделями и в последний раз что-то поправляет на каждой из них.

– Ты знала, что она сначала отказывалась?

Я так быстро мотаю головой, что длинные цепочки из павлиньих перьев на моих ушах свисают на шею и запутываются в свободно висящей пряди моей высокой прически. Я осторожно выпутываю их, пока вслушиваюсь в оценку Валери.

– Она так талантлива, но ее уверенность в себе на уровне улитки. При малейшем смятении она отступает. Непросто расти в тени великой женщины. – После небольшой паузы, во время которой Валери разглядывает меня, пока мне не становится почти неприятно, она добавляет:

– Ты выманила ее из ее домика, вытащила на солнце. Я благодарна тебя за это.

Я никогда не размышляла о том, почему Диону так легко заставить сомневаться в себе. Но, несмотря на любовь, которая чувствуется в каждом слове, я легко могу представить, что успех матери давит на Диону – неважно, происходит это сознательно или нет.

Я как раз хочу спросить Валери, что такого особенного я сделала, по ее мнению, как мужской голос объявляет:

– Желаю приятно провести время за просмотром захватывающей дух первой коллекции Дионы Андертон, будущей звезды на небосклоне моды!

Оглушительные аплодисменты доносятся до нас. Пройдя по коридору, Валери через черный ход проталкивает меня в зал для мероприятий, где свет нескольких прожекторов, свисающих на длинных кабелях с высокого потолка, приглушен настолько, что мои глаза должны привыкнуть к полутьме.

Потом свет гаснет полностью. Начинает играть музыка, сразу за ней следует вспышка света, которая делает видимыми клубы тумана, парящие над сценой и подиумом между многочисленными столами. Затем вновь наступает темнота.

Мы находимся в задней части зала и, как и многие другие Вороны и Львы, вплотную прижались к стенам, чтобы не отвлекать внимание от Дионы.

Следующая вспышка. Появляется первая модель. Она открывает шоу плотно облегающим, по меркам Дионы почти неброским костюмом телесного цвета. В свете стробоскопа это выглядит так, будто по подиуму прерывистым шагом идет обнаженная женщина. Темнота. У следующей модели практически нет открытых участков кожи. Руки в перчатках, шею закрывает жабо, ноги скрываются под широкой юбкой. С каждым следующим выходом Диона показывает больше. Она собрала воедино моду последних столетий и предлагает своего рода урок по истории моды.

Только при последнем выходе всех моделей без стробоскопического освещения становится ясно, что скрывается за всем этим. Модели преувеличенно накрашены, как на любом показе мод, но своей манерой держаться демонстрируют выросшее за столетия самосознание женщин. Только теперь бросается в глаза сгорбленная спина модели в историческом бальном платье и в противоположность ей уверенная, прямая осанка модели, демонстрирующей высокую моду, которая как раз делает поворот на предпоследнем месте в ряду.

Последняя модель в современной одежде, которая сойдет за повседневную, ни разу не показывала лица. Девушка смотрит в пол, ее темно-русые волосы закрывают ее лицо. Руки скрещены на груди. Когда она подходит к первой модели, которая выглядит почти обнаженной, мелодия музыкального сопровождения прекращается. Остается только бит, похожий на биение сердца.

Бум-бум. Бум-бум.

Последняя модель поднимает голову. Женщины смотрят друг на друга. Оценивающе, недоверчиво, будто в любой момент готовы наброситься, в их глазах упреки, а в моей голове пролетает множество замечаний, которые они могли бы высказать друг другу.

У тебя есть силы на изменения.

Почему ты не воспользуешься своим голосом?

В такт пульсации музыки они сближаются сильнее. Затем мелодия возобновляется. Момент позади. Мой пульс ускоряется от восторга. Этот показ мод демонстрирует в разы больше, чем просто симпатичные наряды. То, что создала Диона, невероятно. Я настолько потрясена, что у меня перед глазами все расплывается, и на них наворачиваются слезы.

В следующий момент я ощущаю нежное прикосновение чьей-то руки к моей, однако мой взгляд по-прежнему прикован к сцене. Мимолетное, успокаивающее прикосновение Валери, которая разделяет со мной свою гордость.

Счастье – это… умение испытывать гордость за других.

Модели проскальзывают за занавес, и с последним звуком музыки снова становится темно. Одно мгновение, потом второе. Маленькие свечи на столах гостей – единственный источник света.

Третье мгновение.

Затем зал разражается аплодисментами. Гости вскакивают со своих мест, ликуют, зовут Диону. Мне нужно с кем-то разделить радость от успеха подруги, и я поворачиваюсь к Валери – но ее уже нет рядом со мной. Для начала я смотрю на свою руку, которая, словно чужая, лежит в руке постороннего. Тыльная сторона кисти его руки усеяна тонкими царапинами.

Мое сердце замирает.