Ты любишь предателя

– Ты снова сшила мне платье? Я думала, что надену то, с бала по случаю поступления. Оно белое, блестит как снег…

– Но ты же не можешь дважды надеть одно и то же платье, если идешь на бал! – На ее лице непритворный ужас. Она тянет меня за руку до тех пор, пока я не встаю и послушно не следую за ней в соседнюю комнату.

Чуть позже я осматриваюсь в комнате Дионы, которая, как обычно, кажется тесной из-за многочисленных манекенов в бледно-голубых платьях.

– Я думала, будет Снежный бал. Разве платья не должны быть белыми? – Я провожу рукой по накидке из белых и голубых перьев марабу, которые дрожат от легкого колебания воздуха до того, как я успеваю к ним прикоснуться.

– Не имею представления, почему белый цвет стал фаворитом для бала по случаю поступления, но, поскольку это негласное требование, для платьев к Снежному балу я сосредоточилась на теме льда. – Она указывает на лежащий на столе рисунок.

По штрихам, которыми Диона набросала платье и накидку, мой мозг дорисовывает отсутствующую голову с длинной светло-русой косой.

– Ты взяла образ Эльзы из «Холодного сердца»?

– Точно. И не говори это таким тоном, будто в этом есть что-то плохое. Я люблю Эльзу!

Она запевает «Отпусти и забудь», и, так как это моя самая любимая диснеевская песня, я невольно подпеваю, пока Диона одевает меня. Думаю, своим отвратительным и очень громким пением мы позорим всех Воронов, но я уже несколько недель не получала такого удовольствия.

Только когда я, подчиняясь ей, перемещаюсь к зеркальной части ширмы, замечаю, насколько умело она переключила мое внимание. У нее явно какая-то почти магическая способность увлекать и воодушевлять любого.

– Не слишком откровенно? – спрашиваю я у ее отражения, которое стоит за моим и подтягивает три опасно тонкие серебряные завязки, которые, надеюсь, не будут одни обеспечивать устойчивое положение чересчур глубокого, на мой вкус, выреза. Как и в платье для бала по случаю поступления, Диона учла мое пристрастие к простому дизайну. Вышитая многочисленными перламутровыми пайетками прозрачная ткань поверх задающей силуэт нижней юбки белого цвета от нижней серебряной завязки вокруг моей талии спадает почти вертикально вниз. Однако верхняя часть платья состоит лишь из двух широких лент комбинации тканей, которые едва прикрывают мою грудь.

Диона улыбается мне в зеркале.

– Вот почему я хотела, чтобы ты его примерила, – успокаивает она меня и сдвигает слегка стянутые полотна ткани до такой степени, чтобы разрез больше не доходил почти до моего пупка. Затем откуда-то материализуется тюбик специального клея, и она фиксирует на ткани серебряные завязки.

– Удержит? – скептически спрашиваю я.

– Я пришью их. Так будет держаться лучше. Повернись-ка!

Я делаю так, как она велит. Ткань движется, и я чувствую себя ребенком, когда мы с Фи играли в принцесс.

Диона восхищенно вздыхает.

– Нужно подождать пару минут, пока клей высохнет. – Она собирается повернуться к одному из манекенов, но я удерживаю ее.

– Расскажешь о своей идее? – Не думает же она, что я не раскусила ее инсценировку с отвлечением моего внимания.

– О какой идее? – спрашивает она, одаривая милой улыбкой, и проводит пальцами по перьям марабу. – Кого ты пригласишь на бал?

Она переводит взгляд на свой заваленный стол, на котором два светящихся белым светом приглашения на Снежный бал состязаются друг с другом по яркости на обрезках перламутровой ткани. На одном из них – имя Дионы, другое – ее гостя. Точно как те два приглашения, что я обнаружила пару дней назад на своей кровати, ведь на Снежный бал каждый Ворон и каждый Лев должны привести кого-то со стороны.

– Ханну, конечно. Я ни с кем не общаюсь за пределами сообществ Воронов и Львов. – Я умалчиваю о том, чего мне стоило уговорить ее. Однако ее репортерский инстинкт и любопытство помогли мне убедить Ханну.

Диона пожимает плечами.

– У меня то же самое. Остин отдал второе приглашение студентке-юристу со своего курса по уголовному праву, которая все время флиртует с ним, но я… – Она сглатывает, и я чувствую, как ее мучает ревность, признает она это или нет.

– Ты гарантированно найдешь еще кого-нибудь, кого сможешь пригласить. Будет здорово. И Ханна тебе понравится! – Я пытаюсь ее приободрить и даже преуспеваю в этом. При этом я решаю серьезно поговорить с Остином.