Ты любишь предателя

– Это не ты, Ханна. Ты бы никогда не допустила, чтобы так много стипендиатов распрощались со своей мечтой. Это скорбь заставляет тебя так реагировать. Ты не должна этого допускать. – Я глажу ее спину до тех пор, пока вцепившиеся в черный мрамор пальцы не расслабляются.

– Счастье – иметь подругу, которая подержит перед тобой зеркало и не позволит тебе стать худшей версией себя, – шепчет она глухим голосом, и с каждым слогом у меня на глаза наворачиваются слезы.

– Всегда, – шепчу я в ответ, придвигаюсь к ней ближе, так, чтобы можно было ее обнять.

Она оборачивается и прижимает меня к себе так же крепко, как я ее. Ханна помогала мне в самые мрачные моменты, не давая сломаться, и я тоже не допущу этого.

– Я поддержу тебя и Джоша. – Ханна смотрит на ребят за столом. – Я лишь хочу, чтобы он был привлечен к ответственности за смерть Беверли.

– Так и будет, – заверяю я ее. – Неважно, был ли это несчастный случай или умысел. С ним будет разбираться полиция. И со всеми, кто замял ее исчезновение. Обещаю.

Ханна шмыгает носом и трет рукой глаза.

– Я подготовлю статью. Как только Тайлер пойдет в полицию, текст будет опубликован в сети.

Я спорю с собой о том, можно ли отпускать ее сейчас в таком состоянии, можно ли ей быть одной. Я перевожу взгляд с на нее на ребят. Она не сможет помочь с проникновением в комнату Келлана и поиском телефона. У Ханны нет доступа в Особняк Львов. Так что я с тяжелым сердцем соглашаюсь и провожаю ее до двери. Ей нужно чем-то себя занять, чтобы не сойти с ума.

– Но ты не будешь ничего публиковать в одиночку! – заклинаю я ее, когда она нажимает на ручку двери. – Обещай мне.

Она медленно оборачивается, и я верю ее честному взгляду, когда она мне это обещает.

Я провожаю ее, сказав «Спасибо!» Едва успев закрыть за ней дверь, я достаю из сумки телефон и звоню в редакцию.

Лука, самый ответственный человек на свете, конечно, уже там. Я говорю ему, что Ханна не очень хорошо себя чувствует, и ему следует внимательно смотреть за ней, чтобы она не совершила какую-нибудь глупость. В замешательстве он дает свое согласие, и за его поддержку я испытываю бесконечную благодарность с горьковатым привкусом. Мы собираемся обворовать его друга. Я вытесняю сомнения относительно нашего намерения, хотя они, словно крюки, пытаются закрепиться в мозгу. Я возвращаюсь за стол, в заряженный тестостероном воздух. Такое впечатление, что кто-то нажал на паузу и остановил сцену на том моменте, когда я вышла из комнаты.

– За ней кто-нибудь присмотрит? – спрашивает Джош.

По-видимому, он испытывает такое же беспокойство, и я утвердительно киваю ему, однако не упоминаю, кого попросила об этом. Джош видит в Луке друга своего врага. Но он не знает его так, как знаю я, и поэтому, наверное, не понял бы этого. Кроме того, у меня нет желания снова позволять называть себя наивной, вне зависимости от последующих извинений.

Мы быстро составляем план действий. Пока будем искать телефон, Джейс останется у Тайлера. После этого мы в полном молчании и с ощущением непреодолимой стены между нами торопливо движемся по темному кампусу. Тени между фонарями, стоящими вдоль дорожек, кажутся более густыми, чем обычно, и у меня возникает чувство, что за нами следят.

Звуковой сигнал моего телефона разрывает тишину, несмотря на выключенный звук, эхом отражается от старых зданий, пока я трясущимися от испуга пальцами не достаю его из сумки. Приложение для Воронов подает сигнал о входящем звонке от Шерил.

Джош вопросительно смотрит на меня, в то время как я принимаю вызов и медленно иду дальше. При этом я оглядываюсь кругом, ища в тенях причину беспрерывного покалывания в области затылка.

– Шерил? – спрашиваю я, хотя знаю, кто на том конце провода.

– Ты поручила Лоре разнюхать информацию? – спрашивает она меня без всякого приветствия.

– Нет, – возражаю я. Мне вспоминается разговор с Лорой – до того, как она вздумала плести интриги, чтобы разлучить нас с Джошем.

– Она утверждает, что ты спрашивала о выбывших кандидатах прошлого года. Как ты могла расспрашивать об этом ее? Почему ты пришла не ко мне?

Мне приходит на ум отговорка, но я не озвучиваю ее.

– Потому что считала тебя подпевалой Бриттани, – в конце концов признаюсь я. – И потому что думала, что Лора после поступления стала более нормальной.

– Черт возьми, Кара! – Она вздыхает так громко, что, должно быть, это слышит даже Джош, который нетерпеливо смотрит на меня, пока я целеустремленно иду к воротам на территорию Львов. – Это опасно, то, что ты там делаешь. Вороны способны не только на то, чтобы устраивать крутые вечеринки. Они становятся совершенно остервенелыми, когда речь идет об их внешнем влиянии. Вороны, чьи мамы учились здесь, усваивают это с их молоком.

Я сглатываю слюну.

– Я знаю.