Ты любишь предателя

Пока я давала показания в местном полицейском участке, была не в состоянии глотать с такой скоростью, с какой слезы подступали к горлу. Однако Ханна настоятельно предостерегла меня от того, чтобы сообщать полицейским о причинах – все из которых связаны с Беверли. Она считает, что их бездействие в отношении ее заявления о пропаже человека является достаточным доказательством того, что они защищают не закон, а сообщества. Где-то там, наверху иерархии британской полиции, по мнению Ханны, сидят Львы и Вороны, препятствующие расследованиям деятельности сообществ. Пару недель назад я бы сказала Ханне в лицо, что она сильно преувеличивает. Однако сегодня я считаю сообщества способными на все что угодно, и поэтому молчу о настоящих мотивах, приведших к этой истории с Джейсом.

Тайлер определенно не был тем человеком, за которого я его принимала. Одна лишь мысль о его имени вызывает у меня содрогание. Что Джош сейчас и замечает.

– Тебе холодно? – спрашивает он.

Искреннее беспокойство в его голосе согревает меня, как скупые солнечные лучи, которым удается пробиться сквозь плотный слой облаков. Тени от нас падают на траву перед нами, но сразу исчезают. Я говорю ему правду, и он придвигается ближе, вытесняя холод, засевший у меня внутри.

– Сразу после лекции продолжу поиски, – говорю я и выхватываю у Джоша картошку фри быстрее, чем он успевает убрать упаковку. Его притворное возмущение создает такое ощущение нормальности, что я не обращаю внимания на двоих людей в черном, которые стоят от нас на достаточном расстоянии, словно статуи. Я буду рада, когда Джейс снова будет с нами, чтобы заботиться о безопасности Джоша. Он мне намного более симпатичен.

После занятий в группе госпожи профессора Деверо я опять принимаюсь за не привлекающую внимание проверку пустующих комнат в Доме Воронов: кабинетов на моем этаже, которые никто не использует, или комнат для гостей в задней части верхнего этажа, которые лишь изредка бывают заняты, потому что бывшие члены сообщества с большей охотой наслаждаются номерами люкс в парк-отеле. Мой требующий разгадки мозг породил невнятную идею, что одна из этих комнат может быть идеальным местом для видеозаписей безопасности. Но мимо.

Комнаты выбывших кандидатов на первом этаже сложнее осмотреть, потому что здесь обычно царит оживление. Хотя я не думаю всерьез, что видео спрятаны здесь, кручусь возле бывшей комнаты Шарлотты, и в какой-то момент, никем не замеченная, нажимаю на ручку двери, проскальзывая внутрь. Шарлотта выехала только несколько недель назад, но я чувствую себя так, будто стою в давно не обитаемой комнате какой-то загородной виллы. Мебель закрыта белой тканью, и все пахнет средством для ухода за деревом. Я снова осознаю, насколько жизнь здесь конечна, и как быстро она может остаться в прошлом. Как раз когда я хочу приступить к поиску, слышу шум, опять это царапанье и скрежет, и невольно спиной вперед иду к двери. Я игнорирую обман зрения, когда кажется, что простыня на торшере шевелится – по крайней мере, я надеюсь на обман зрения или на небольшой сквозняк из-под двери – и дышу снова лишь тогда, когда стою в коридоре и закрываю дверь снаружи. Моя голова лежит на прохладной деревянной поверхности, когда я слышу шаги.

Я быстро беру себя в руки и иду по коридору с беспечным, надеюсь, выражением лица в сторону лестничной клетки. Сквозь галерею я вижу, как Диона торопливо движется к своей комнате. Я уже почти у кладовки, которая расположена между моей комнатой и лестничной клеткой, как она снова выходит в коридор с большим количеством чехлов для одежды, перекинутых через руку.

– Почему ты крадешься по коридорам? – внезапно обращается она ко мне.

Ощущение, что меня застигли врасплох, настолько сильно, что я теряю дар речи. Она следила за мной? Поскольку я не издаю ни звука, она продолжает говорить.

– Ты идешь к Джошу? – Она указывает головой на незаметную узкую дверь подсобки рядом со мной, которая даже с учетом моей не самой развитой способности ориентироваться в пространстве расположена не на востоке, как Особняк Львов.

– «Тайный ход» – не секрет, ты можешь в открытую о нем говорить. Остин тоже постоянно им пользуется, чтобы бедному мальчику не приходилось бегать на улице по холоду. Поэтому одна только мысль о том, что я больше не смогу быть Вороном, его убивала.

Ее смех искренний, и пока я разрываюсь между тем, изобразить ли, что я в курсе дела, или продемонстрировать свою реальную неосведомленность, из подсобки раздается мяуканье.

Диона закатывает глаза и театрально вздыхает:

– Симба любит туннели.

Она открывает дверь, и на нас тут же вылетает маленький комок шерсти. Диона кричит, чтобы я поймала его, и в состоянии аффекта у меня даже получается это сделать.

– Сможешь отнести его обратно ко Львам? Мне нужно кое-что сделать. – В качестве пояснения она приподнимает руку с чехлами для одежды. – Когда вернешься, мы сможем еще раз примерить платье для завтрашнего Рождественского бала. Зайдешь ко мне?