Ты любишь сверху?

Но он не отступает. Звонит и звонит. И я сдаюсь. Отхожу от Ксюши, но так, чтобы видеть ее, и снимаю трубку.

– Антон, – слышу я взволнованный голос Кирилла.

– Да, – отвечаю я.

– Скажи мне, где Ксюша?

Врать другу не хочу, но и сказать правду так сложно.

– Кирилл, давай поговорим потом. Я сейчас не могу.

– Антон, скажи мне, где Ксюша, – не уступает Кирилл. – Антон, я люблю ее. Я не могу без нее. Антон, ты сам любишь. Ты должен меня понять. Помоги мне.

Я слышу в его голосе отчаяние. Два отчаяния в такой близости от меня – это перебор. Я молчу в трубку и смотрю на Ксюшу. Она тихо вытирает слезы. Не хочет показывать их мне, но они рвутся наружу. И я решаюсь.

– Шереметьево. Терминал Д, – смотрю на часы, – у тебя час.

Кирилл, похоже, сразу же срывается, потому что в ответ я слышу короткие гудки.

Глава 67 Кирилл

Сразу же после разговора с Пашей я приезжаю к Антону. Его нет дома, зато его жена сообщает мне, что Антон поехал провожать Ксюшу. Больше она ничего не знает. Спасибо и на этом. Хоть какая-то информация.

Я набираю Антона. Сброс. Еще и еще. И опять сбросы. Я молю лишь о том, чтобы он не отключил телефон, набирая в очередной раз его номер. И Антон, наконец, снимает трубку.

– У тебя час, – последнее, что я слышу в трубку.

Это удача, что Антон живет на северо-западе, потому что дорога до аэропорта не должна занять много времени, но я все равно нервничаю, опасаюсь пробок. Резко газую и почти без проблем преодолеваю расстояние до аэропорта, но на подъезде встаю в пробку.

Часы отсчитывают минуты, отдаляя мою встречу с Ксюшей. Я готов бросить машину прямо тут и бежать, но до аэропорта еще приличное расстояние и пешком я точно не успею.

Я матерюсь так, что на меня с опаской поглядывают мои соседи по пробке. Плевать. Я должен успеть.

Наконец, мы проезжаем место аварии, из-за которой и возникла пробка, и я опять давлю на газ.

К терминалу подъезжаю, когда отведенный мне час уже почти истек. Бросаю машину прямо у входа в терминал. Ее, конечно, увезут на штрафстоянку, но сейчас я не могу думать об этом.

Я вбегаю в зал и начинаю высматривать знакомые лица. Антона или Ксюши. Никого. Неужели опоздал? Бегу от одной стойки регистрации к другой, пугая народ в очереди.

Не вижу ни Антона, ни Ксюши. В отчаянии стою, раскинув руки, но продолжаю блуждать по лицам. И тут мой взгляд останавливается на хрупкой фигурке во всем черном. Она стоит спиной ко мне, но я чувствую, что это ОНА.

Плечи и голова опущены, рука периодически скользит по щеке, по всей видимости, вытирая слезы.

Она стоит перед стойкой регистрации. Вот, ей протягивают ее документы и билет и она, взяв их, неспеша идет к пункту досмотра.

Я бегу за ней, кричу «Ксюша!» Она резко останавливается и оборачивается. Сразу же находит меня в толпе и стоит, раскрыв рот. Не ждала. Не верила, что я приду.

Я подбегаю и обхватываю ее руками. Она кладет голову мне на грудь. По щекам бегут слезы, я ощущаю их сквозь рубашку.

Потом она поднимает глаза и смотрит так пронзительно, что у меня сжимается все внутри.

– Ты… – она запинается, тихо всхлипывая, – ты пришел… Я знала… Не отпускай меня, Кирилл…

– Ни за что, – я беру ее лицо в свои руки и целую каждый сантиметр ее кожи. – Никогда. Никому. И ни за что.

Эпилог Ксюша

– Кирилл, если ты не сбросишь скорость, мы все окажемся в больнице. В лучшем случае, – голос Анжелы с переднего сиденья возвращает меня в реальность.

– Дурацкая была идея ехать на пикник на таком сроке! – в очередной раз возмущается Кирилл.

– Но день рождения Антона, Кирилл! – у меня хватает сил только на эти слова и меня опять скручивает на заднем сиденье.

Мы так торопимся в роддом. У меня начались схватки прямо на турбазе, куда мы, несмотря на сопротивление Кирилла, приехали, чтобы поздравить моего брата.

К счастью, сейчас пробок нет – выходной день и до больницы остаётся совсем чуть-чуть.

С того дня, как Кирилл приехал за мной в аэропорт, прошло почти восемь месяцев. Да, оказалось, что улететь к монашкам я должна была уже не то что не непорочной девой, а ещё и с ребенком в животе. Даже сейчас от мысли о том, какой бы шок это вызвало в благочестивой английской школе для благопристойных девочек, мне становится смешно, но спазмы внизу живота не дают даже улыбнуться.

Все, на что меня сейчас хватает, свернуться калачиком и простонать.

– Что такое, Ксюша? – слышу я беспокойный голос Кирилла. – Потерпи, девочка, осталось совсем немного. Анжела, посмотри, как она там.

– Да, все нормально там, – отзывается Анжела, – ты за дорогой следи!

Когда папа узнал, что ни в какую Англию я не улетела, он сказал, правда, через Антона, что отказывается дальше содержать меня и, поскольку человека из меня все равно не получится, то он отступает и предоставляет мне полную свободу действий.

Антону, кстати, тоже досталось за то, что он позвонил в последний момент Кириллу. Отец даже грозился лишить его наследства. Потом, правда, отошёл и, по словам Антона, всякий раз интересовался, как у меня дела. Порой его вопросы звучали обидно, как, например, не бросил ли меня ещё Кирилл или не попала ли я опять за решётку.