Ты меня бесишь (СИ)

— А кто тебя просит, чтобы они приглядывали?! Я ведь не за этим тебе написал.

«А зачем, потому что она с Соней общается? Так я знаю, правда, никогда не думал, что это девчонка доберется до моего штаба, и даже не из-за Микаэллы.»

— Скажи ей, и остальным своим, что не надо трогать Соню! Тома ей будто бы мало было! — и Мак замирает, даже задерживает дыхание. — Хедрик, прости, я не хотел…

Но Хед бросает трубку.

И, чувствуя себя невероятно виноватым, Мак плетётся на урок, уже ни на кого не обращая внимания.

***

В обеденный перерыв Соня, Микки и Рамона занимают лавочку и распаковывают свой ланч.

Микки всегда носит джинсы, сегодня это ещё и клёш, но подбирает она их в цвет формы и прикрывается пиджаком, чтобы не слишком уж провоцировать преподавателей. Соня рассматривает её новую блузу без рукавов, и усмехается на длинный синий галстук, повязанный как попало.

Микки высокая, выше большинства парней, что здесь учатся, с волнистыми шоколадными волосами и широким, немного грубоватым лицом.

Есть в ней что-то от индейцев, хотя Соня никогда об этом не спрашивала.

— Он опять, наверное, забыл выпить таблетки, — Рамона продолжает рассказ о преподавателе химии, — вместо урока рассказывал о том, как у него уже четвертый день картошка-фри перевариться не может, бедолага… И кстати не только он. Соня-то себе парня завела, и он мне уже высказал, что Микаэла ему не нравится.

— Что? — в один голос переспрашивают Соня и Микки.

— Да-да, выспрашивал про тебя. Псих…

Соня хмурится, не ожидая такого от Мака. Её мнение о нём вечно швыряет из стороны в сторону.

Но она не успевает подобрать подходящий ответ, потому что к ним подходят двое мужчин в полицейской форме.

— Кто из вас Соня Дан?

— Я, — у неё замирает сердце. За последние дни она много натворила. Вот и расплата.

— Пойдёмте с нами, нам нужно задать вам несколько вопросов…

— Да, конечно, но зачем?

— Это касается Тома Хилари.

В этот момент Мак как раз, типа случайно, проходит мимо. И застывает на месте, услышав последние слова.

Соня проходит с ними в здание школы, возможно, туда уже вызвали Маркуса. Её открытая коробка с ланчем остаётся на скамейке.

Рамона устраивается на траве и обнимает себя за колени.

— Что-то тревожно…

Микка хмурится:

— Да что вы тут натворили, меня всего неделю не было!

А Мак собирается уйти, пока его не заметили.

Рамона случайно натыкается на него взглядом и шипит:

— А вот тот парень, о котором я говорила!

Микаэла тут же реагирует:

— Что тебе не нравится, а?

Мак останавливается, а затем и нерешительно подходит.

— Привет…

— Ну, объясняйся! — Микки устраивает лодыжку на бедре и напряженно тыкает пластиковой вилкой в салат.

— А ты, — он бросает быстрый взгляд на Рамону, и договаривает: — А ты у Хеда спроси!

Микаэла тут же оставляет свой обед и поднимается с таким видом, будто собирается избить его прямо тут.

— Пойдём, поговорим.

— Пойдём…

#39. Это ты?.

Микаэла отходит к дубу, чья кора местами напоминает переплетенные между собой ДНК. Она бросает взгляд на лавочку, где от них с Маком не отводит взгляда Рамона. Ну, едва ли оттуда она что-нибудь услышит.

— Какого хрена тебе надо?! — едва ли не рычит Микки, сверкая на мгновение пожелтевшими глазами.

Над величественным зданием школы с шипастым ограждением на крыше, что минуту назад сверкало на солнце, собираются серые тучи. И в тени дуба становится ещё мрачнее.

— Мне ничего не надо, просто хватит таким, как ты, крутиться вокруг Сони!

— Почему это? — она ударяет Мака в грудь и отворачивается от него, чтобы снова бросить опасливый взгляд на Рамону. На её шее натягивается шрам, тянущийся до самого стыка с головой.

Мак хватается за ушибленное место и отступает.

— Потому что хватит с неё волков. С Томом вот ничем хорошим не закончилось.

— Что ты несёшь? Он что-то сделал ей?

Микки никогда особо не присматривалась к странному пареньку, она на год старше и то, что он в итоге оказался оборотнем вовсе не значит, что это её проблемы.

— Ну… Напугал, следил за ней… — теперь, зная больше, помня разговор с Томом, Маку становится не по себе выставлять его в дурном свете. — И вот, Соню теперь допрашивают, потому что Тома… Ну, ты знаешь, да?

— Знаю что?

— Хедрик ведь рассказывал вам, что с ним случилось? Я слышал, что вы отдыхали где-то, но наверняка же, вернувшись… — он неуверенно замолкает, опасаясь сболтнуть лишнего.

— Да откуда ты вообще его знаешь?! И с чего бы ему что-то нам рассказывать о Томе? Он не имеет к нам отношения. И если у тебя с ним какие-то проблемы, то не переноси это на всех!

— Но Хедрик ведь разбирается с тем, что случилось! И меня с этим мучает. А Тома я знаю из-за Сони. Если ты про Тома…

— Да что случилось? — она наступает, будто чтобы хорошенько так приложить ненормального, по её мнению, парня.

— Но я не знаю, можно ли говорить, если Хедрик не говорил! — из-за нервов он переходит на крик.

И получает хлёсткую, молниеносную пощечину, и злой высверк глаз в придачу.

— Говори.

Мак вскрикивает, оступается и падает на землю. И отвечает, сидя, держась за полыхающую щёку.