Ты меня (не) любишь

Вместо уборной мы в комнате оказываемся. С диваном и мягкими подушками на нем. Множеством полок с книгами, а еще огромным столом возле окна. Напоминает кабинет, где можно спокойно и тихо поработать. Все чисто, красиво, дорого, богато.

Я, конечно, всегда понимала еще с тех юных времен, что семья Богдана состоятельна. Машина, на которой он ездил. Квартира, в которой он жил один будучи еще студентом. Одежда. И прочие мелочи. Но только теперь начинаю ощущать ту власть денег, которые они имеют. Озираясь вокруг. Кутаясь в свое недорогое платье, которое купила на последние сбережения. Которые, кстати, заканчиваются. И пора бы подумать о будущем.

Он правду тогда сказал, угрожая в запале отсудить у меня сына. Если захочет, сделает это в легкую. Особенно это ничего не будет стоить после теста-ДНК. После установления отцовства. К гадалке не ходи. Страх остаться одной. Потерять сына накатывает с новой силой.

- Малыш, иди сюда, - подзывает она Данилу, - хочешь, покажу что-то интересное.

Она достает альбомы и размещает их на диване, куда забирается Даня под мой одобрительный кивок. Откидывается на подушки. Улыбается наконец впервые за этот долгий вечер. Все-таки он маленький и устал стоять. Устал слушать взрослые разговоры. Происходящее вокруг ему не особо интересно. А вот какие-то книжки с картинками похоже увлекают. Что это?

Подхожу поближе.

- Это комиксы, - свекровь тоже делает шаг ко мне, в сторону немного отводит, прямо к большому письменному столу, - Богдан их в детстве просто обожал. Я сохранила. Рука не поднялась выкинуть. Похоже пригодились.

Я рассеяно киваю. За ней следую. Жду. Понимаю, мы сюда не просто комиксы пришли посмотреть. Или поговорить о том, каким Богдан был милашкой в детстве. Удивительно, что еще семейные альбомы не начали рассматривать. Те, в которых детская фотография Богдана - маленькая копия сидящего на диване мальчика. Я почему-то в этом на сто процентов уверена. Наверное, поэтому женщина так легко догадалась. Она же тоже мать. Она всегда будет помнить, как выглядел ее единственный сын в свои шесть лет.

- Сколько ты хочешь? - вопрос застает врасплох, я даже теребить край скользкой ткани платья прекращаю, - сто тысяч, двести, миллион? Ты привела ребенка спустя столько лет, чтобы подороже его продать? Не так ли? Назови свою цену. И мы подпишем все бумаги. А ты больше никогда не приблизишься ни к нашей семье, ни к моему сыну. Таким как ты рядом с ним не место.

Глава 39

Глава 39

Робость. Смущение. Нервозность. Все эти чувства вылетают из меня, как по щелчку. А на место им врывается злость.

- Почему вы решили, что это ребенок Богдана? Данила только мой сын! А если у вас так много денег, что зудит в карманах, то возьмите ребенка из приюта. В мире очень много детей нуждающихся, если не в любви, то хотя бы в нормальных условиях для жизни. А мы лучше пойдем.

Опомниться ей не даю. Сына подхватываю. Он, конечно, сопротивляется немного, но в чужой обстановке сильно не капризничает. Послушно кладет комикс на диван и послушно к двери отправляется.

- Ангелина, подумайте над моим предложением ,- летит отравленное в спину, - оно очень выгодное. И повторять второй раз я его не буду.

- Уж постарайтесь!

Выхожу не оборачиваясь. Просто пробкой из кабинета вылетаю. Словно в спину мне огнедышащий дракон дышит. Иду по длинному пустому коридору на шум толпы. Праздник в самом разгаре. Все пьют и веселятся. И я бы так могла, если бы меня в очередной раз не смешали с грязью. Не сын так мать. Яблоко от яблони. И если у Богдана хотя бы есть причины. Я понимаю его злость. Понимаю обиду. Особенно после того, как всплыла правда. Как выяснилось, что он на меня вовсе не спорил. Не изменял мне с другой. То вот отношение его матери неприятный сюрприз.

Наверное, я слишком долго жила с Борисом. Я уже так привыкла что семья – это поддержка. Что даже не родной человек может подставить плечо в трудную минуту. Подарить свою заботу. Просто так. Ничего не прося взамен. Не откупаясь деньгами. Меня слишком долго окружали добрые люди. Люба. Борис. Даже мой сын. Я уже и позабыла, каково это, когда твоим близким на тебя плевать. Позабыла про ту боль, что так часто причиняла родная мать. Или даже тетка. Наверное, поэтому слова Тамары застали врасплох. Наверное, поэтому такой неприятный осадок внутри. И вовсе я не ждала ничего другого. И вовсе не надеялась на теплый прием.

Выхожу из-за поворота и чувствую, как ком к горлу подступает. Не хватало еще расплакаться у всех на глазах. В присутствии собственного сына. Никогда при нем не плакала. Никогда слабость не показывала. И не собираюсь. Надо найти Богдана и уговорить его на такси. Сам он вряд ли поедет с нами. Все-таки это день рождения его матери. И мы только пришли. А вот нашего отсутствия никто даже и не заметит. Или наоборот. Вздохнут с облегчением.

Ищу глазами Богдана в толпе, как вдруг неприятный, знакомый голос ударяет в спину:

- Надо же! Какие люди! Привет, Ангелина. Очень рада тебя видеть здесь.