Ты меня (не) любишь

Шумный вздох сдержать не получается. И я тут же ловлю на себе взгляд. Очень красноречивый. Тяжелый такой. Словно меня сверху мешком с цементом придавили. Пытаюсь плечи расправить. Перестать лихорадочно теребить пальцами край пальто. Если бы была на голове шапка, я бы ее натянула. Но какая шапка с такой прической? Мне ее в салоне, на который я все же разорилась, больше часа ваяли.

- Богдан… - еще один взгляд и следующее слово поперек горла встает, но я должна продолжить, ведь совесть и все такое, - Дан, я ни в чем не виновата. Она первая ко мне пристала, - понимаю, что звучит жалко. Я словно студентка второго курса и отчитываюсь перед преподавателем. Понимаю, что пора заканчивать, - в общем прости. Я не хотела портить праздник твоей маме.

- Что она тебе сказала?

Ох, ты! Я даже вздрагиваю от того, как звучит его голос. Скрежещет. Словно кусок металла по заледеневшему стеклу. Прямо как дворники по лобовухе, когда мы однажды попали под ледяной дождь. А еще не сразу понимаю, о ком речь. Поэтому мешкаю. Наверное, поэтому сдаю себя с головой.

- Та-а-ак! - тянет Дан с таким видом, что хочется прямо на ходу из машины выпрыгнуть. Я помню это его выражение лица еще с тех далеких пор, когда он ни с того ни с сего запирался со мной в машине на студенческой парковке и начинал чуть ли ни силой целовать, - и что же еще там случилось? Я правильно понимаю, что Жанна была не единственной, попытавшейся тебя обидеть? Кто еще? - секундная пауза и обличительное, - мама!?

Я не уверена, что это вопрос. В любом случае отвечать точно не собираюсь. Думаю, наши разборки со свекровью – это только наши разборки. И Дану о них знать не обязательно.

- Никто меня не обижал. Это все… просто случайность.

Как хорошо, что мозг еще не отключился от нервного перенапряжения. А еще очень хорошо, что Данька уснул. Ему слышать такое точно лишнее.

- Случайность значит? – ох, и не нравится мне его тон, от сарказма просто скулы сводит - и ты мне ничего не расскажешь. Правильно?

- Да нечего там рассказ…

Скрип шин, и мы тормозим. К счастью, не так резко, чтобы разбудить Даню, все еще мирно спящего на заднем сидении. Проверяю на автомате, как он там. Не свалился ли с сидения. Собираюсь уже высказать Богдану свое возмущение. Разворачиваюсь, но застаю лишь спину.

Он уже из машины выходит. Дверью не хлопает, по опять же понятным причинам. И эти мелочи такие незначительные на первый взгляд, но такие значимые, до глубины души трогают. Забота о детях вообще не может не трогать. Особенно о чужих. По крайней мере он так считает.

- Богдан!! – возмущаюсь, когда меня одним рывком на улицу вытаскивают, - что ты делаешь? Я не понимаю. Там Даня проснуться может. Испугается еще. Зачем мы вообще из машины выш…

Его губы так внезапно на моих оказываются, что я замираю. Скольжу каблуками по скользкой кромке дороги, когда он на меня наваливается. К капоту прижимает. Под бедра подсаживает и прямо на машину закидывает. Ничего не остается как руками его шею обвить, чтобы просто не упасть. Головой о железный корпус машины не стукнуться. Или не соскользнуть задницей на холодный асфальт.

- Кто… - поцелуй. - Тебя… - новый укус. - Обидел?

Задыхаюсь. Цепляюсь за его пуховик, в который он одет. Чувствую, как полы пальто распахиваются и он между ног вклинивается. Одной рукой затылок мой сжимает, чтобы не оттолкнула. Второй по бедру начинает вести. Долго. Мучительно. Жарко.

Хотя вокруг вьюга кружит. А я без шапки. И вообще не до жары должно быть. Но у меня внутри словно радиатор на полную мощность врубается.

После всего того, что сегодня произошло. Разоблачения моего нежданного. Грязного предложения свекрови. Разговора с Жанной не менее отталкивающего. Этот поцелуй, как глоток свежего воздуха. Как порыв знойного ветра среди ледяной вьюги. Как откровение.

- Ангелина, скажешь мне правду?

Он что-то еще спрашивает. Но я уже ничего не соображаю. Ищу губы его. Цепляюсь за промокшую под обильным снегопадом ткань пуховика. Отстраниться не даю. Хотя он вроде хочет. Допрос, наверное, свой завершить. Правду выяснить. Только я не хочу этого. Все то, что было на празднике, сейчас не существенным кажется. Мелким таким. Незначимым. А то, что действительно важно, прямо передо мной находится. И я была слепа, если раньше этого не замечала. Была слепа, если думала, что смогу без этого человека жить. Все эти шесть лет разве можно жизнью назвать? Настоящая жизнь только сейчас начинается. В его жарких объятиях. В его дарящих дикий, острый кайф поцелуях. Как я теперь без этого буду? Никак!

Ноги задираю и его бедра обхватываю. А он матерится. Шипит мне что-то в губы. Чувствуется, что все пошло не по плану. Не по его плану. Наверное, он не такой реакции от меня ожидал. Наверное, на мне так стресс от пережитого сказывается. Наверное…