Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

В тринадцать лет мальчишки постоянно хотят есть.

Пустой чемодан и сумки Люси я выставила на лестницу.

– Потом я уберу их на чердак, чтобы они не мешали, – объяснила я Люси, чтобы девочка не думала, что я хочу от них избавиться.

Я спустилась вниз. Люси и Пола шли следом. Я слышала, как Люси говорит Поле:

– Сумки и чемодан не понадобятся мне долго, может быть, целый год. Твоя мама сказала, что я могу остаться, пока судья не примет решения.

– Здорово! – ответила Пола. – Мне понравилось играть с тобой. Мы точно подружимся!

– Хорошо… Наверное, мне понравится жить с тобой и твоей семьей.

«Тебе точно понравится, дорогая, – подумала я. – Я об этом позабочусь».

Ужин я подала в шесть вечера. Люси почти ничего не съела за обедом, и я думала, что она с аппетитом поужинает. Но ела она так же неохотно, как и днем, – еле ковыряла еду вилкой. Я приготовила картофельную запеканку с мясом – это блюдо можно есть и вилкой, и ложкой, и дети, как правило, его обожают. Я заранее спросила у Люси, любит ли она запеканку, и она сказала, что любит. Но ела она очень мало и медленно, словно боялась есть. Мне показалось, что вкус еды ей не нравится.

– Ты хорошо себя чувствуешь, солнышко? – спросила я. Может быть, у девочки болит горло или расстроился желудок.

Люси кивнула и продолжала есть так же медленно и осторожно.

Мы с Полой прикончили наши порции, а Адриан справился с едой еще быстрее. Люси посмотрела на нас и сказала:

– Я честно больше не могу…

– Не волнуйся, дорогая, – быстро ответила я. – Съешь, сколько захочешь, а остальное можешь оставить.

Люси тут же отложила нож и вилку. По моим подсчетам, она съела не больше четырех ложек – недостаточно для растущего ребенка. Но я ничего не сказала. На десерт я подала пудинг – яблочный пирог с мороженым. Люси съела шарик мороженого, но к пирогу не притронулась. Если бы мне не говорили о том, что она плохо ест, я бы приписала это волнению от пребывания в новом доме. Наверное, отчасти волнение действительно сказалось. Но я понимала, что, если через несколько дней Люси не начнет есть как следует, мне придется обсудить эту проблему с ее социальным работником.

После ужина мы сели смотреть телевизор. Когда фильм закончился, я приготовила детям теплое молоко, и Люси его выпила. А потом я стала готовить детей ко сну. Обычно я укладывала детей по возрасту, поэтому первой стала Пола, за ней Люси, а Адриан последний. Адриан обычно ложился около девяти часов и еще немного читал в постели. Когда Пола уже нежилась в постели, я позвала Люси наверх. Мы взяли зубную щетку, полотенце и пижаму и отправились в ванную. Я показала девочке, где что лежит, и включила воду для ванны. Обычно я не купаю одиннадцатилетних детей – только тех, у которых есть проблемы развития и которые нуждаются в помощи. Когда ванна наполнилась, я убедилась, что у Люси есть все необходимое, и вышла, сказав, что она может позвать меня, если ей что-то понадобится. Я очень внимательно отношусь к новым детям – нужно убедиться, что им действительно не нужна помощь. Поэтому, пока Люси мылась, я стояла в коридоре у двери. Но через пятнадцать минут она появилась умытая, в пижаме, с блестящими расчесанными волосами.

Я показала девочке, где стоит корзина для грязного белья, а потом проводила ее в спальню. Я спросила, хочет ли она, чтобы я задернула шторы или оставила их раздвинутыми, и она попросила меня закрыть, но не полностью. Люси предпочитала спать без света и со слегка приоткрытой дверью.

– Сначала тебе будет не очень удобно, – сказала я, когда девочка залезла в постель. – Если тебе ночью что-то понадобится, позови меня. Я сплю чутко и все слышу.

Люси улыбнулась и свернулась клубочком под одеялом. Рядом лежал мистер Банни. Мне показалось, что обоим очень удобно.

– Все в порядке, дорогая? Тебе что-нибудь нужно?

Люси покачала головой.

– Хочешь, я поцелую тебя на ночь? – Я всегда спрашиваю детей об этом. Некоторые хотят, чтобы их поцеловали, другие нет. Нельзя вторгаться в личное пространство ребенка, не спросив.

– Да, поцелуйте меня, – тихо ответила Люси.

Я наклонилась и поцеловала ее в лоб. А девочка обняла меня.

– И обнимите, пожалуйста…

– Конечно, дорогая. – Я с радостью обняла Люси, почувствовав, как ее теплая, гладкая щечка прижимается к моей.

Дети редко идут на такой физический контакт в первый же день. Я подумала, что Люси либо очень чуткий ребенок, либо она очень изголодалась по любви и вниманию.

Я осторожно отстранилась и снова поцеловала ее.

– Спокойной ночи, дорогая. Ты, наверное, очень устала. Но ты отлично справилась!

– Я справилась? – удивленно спросила Люси.

– Конечно! Я тобой очень довольна. А завтра тебе будет легче… А послезавтра еще легче… Все перестанет быть чужим и странным – кроме меня! – добавила я со смехом.

Люси улыбнулась. Я почувствовала, что глаза у нее слипаются. Бедная девочка так устала!

– Спокойной ночи, – сказала я, поднимаясь. – Сладких снов. Увидимся утром…

– Спокойной ночи, – ответила Люси. – Спасибо, что взяли меня.

– Не нужно благодарить, солнышко. Я рада, что ты здесь.