Ты меня спасла

1.

Летнее солнце пробиралось сквозь зелёные кроны и приоткрытые створки деревянных окон. Оно бесшумно кралось по подоконнику, спускалось по белым занавескам. Сантиметр за сантиметром лучи продвигались по полу вглубь комнаты, чтобы дотронуться до румяных детских щёк тёплым светом. Девочки и не подозревали о визите доброго гостя. Они сладко сопели, досматривая красочные сны про радугу, фей и розовых кроликов.

Вдруг утреннюю тишину разорвал знакомый мотив из уличных колонок:

«Закаляйся,

Если хочешь быть здоров!

Постарайся

Позабыть про докторов,

Водой холодной обливайся,

Если хочешь быть здоров…».

– Ребятишки, доброе утро! – кричала пожилая женщина низким, но приятным, голосом, заглядывая в детские палаты.

         Надежда Ивановна, или просто баба Надя, к этой минуте успела и проснуться, и умыться, и уложить короткие серебристые кудри в аккуратную причёску, и надеть любимое синее льняное платье в мелкую розочку с запахом, которое, несмотря на почтенный возраст, выглядело превосходно. «В наше время одежду шили добротно, не то, что сейчас», – говорила Надежда Ивановна. Три сезона в году женщина работала учительницей начальных классов общеобразовательной школы. Она проверяла тетради с неразборчивыми закорючками, учила малышей этикету и беспощадно рисовала двойки за поведение в дневниках дебоширов. Надежда Ивановна легко находила подход к детям и их родителям, выстраивала отношения в коллективе и в собственной семье. Коллеги Надежду Ивановну уважали, руководители прислушивались, а воспитанники обожали. Летом она окуналась в загородную сказку, превращаясь в любящую и любимую бабушку сразу для тридцати шести ребят. Работу свою боготворила. «Дети – цветы жизни», – напевала Надежда Ивановна. «Если хорошо ухаживать – расцветут, а если забросить – высохнут. Особенно здесь, в лагере».

Из комнат к туалетам потянулись сонные дети с пастами и зубными щётками в руках. Палаты располагались справа и слева от просторного холла, по две с каждой стороны. В восточном крыле обитали сказочные принцессы. Их царство украшали бантики и самодельные цветы из цветной бумаги и картона. Западное крыло служило пристанищем для кровожадных пиратов со знамёнами и картами зарытых на таинственных островах сокровищ. Вместе мальчишки и девчонки составляли отряд «Мультяшки». Тридцатый. Самый младший в «Горном ущелье».

*

Жизнь в пионерском лагере не похожа на обычную. Краски вдали от города намного ярче: дружба крепче, влюблённость романтичнее, соперничество напряжённее. Лагерь – это особый мир со своими порядками, законами и легендами, в который вновь посчастливилось окунуться Даше Яровой.

За свои восемь лет Даша уже побывала в двух лагерях: спортивной «Олимпии» и далёком «Горном воздухе». «Горное ущелье» стало третьим. Родители наградили девочку тёмно-русыми волосами, почти всегда заплетёнными в две косички, как у мамы, и большими глазами цвета горького шоколада, что на солнце отливали янтарным блеском, как у папы. Даша была очень смышлёной девочкой, и оба родителя утверждали: «Это в меня!». Мама учила дочь рисовать, прививала любовь к природе и музыке. Папа, чемпион области по боксу, ставил удар и объяснял, что нельзя давать себя и своих близких в обиду. Даша росла в любви и заботе, поэтому в лагере, как и все детки, скучала по дому.

Вожатые тридцатого отряда Настя и Полина каждый рабочий день начинали с практики парикмахерского искусства. Расчесать и заплести восемнадцать голов за двадцать минут – дело непростое, особенно когда к этим головам прикреплены постоянно ёрзающие маленькие девочки. Пока Надежда Ивановна в комнатах помогала малышам заправлять кровати, вожатые плели косы в холле. Но, несмотря на все сложности вожатской профессии, Настя и Полина даже не вспоминали о лекциях, семинарах и бесконечных формулах.

Разбор вещей и знакомство остались позади. На третий день смены и дети, и взрослые привыкли к распорядку дня, привыкли друг к другу. Начиналось самое интересное.

2.

– Фу! Не буду я эту кашу противную есть! – фыркнула белокурая девчонка, брезгливо размазывая манку по тарелке. – Мама мне тосты с шоколадной пастой и авокадо привезёт! – она решительно отодвинула еду и сложила руки на груди.

– Машка-людоедка! – донеслось из-за соседнего стола. – Она ест адвокатов! – задорный мальчишеский смех разнёсся по столовой.

– Не адвокатов, а авокадо, – надулась Маша и шёпотом прорычала в сторону обидчика, – правильно мама говорит, что все мальчики глупые!

– Когда я ем, я глух и нем, – по-учительски проговорила Надежда Ивановна.

Ребята за обоими столами виновато опустили глаза и продолжили жевать в тишине. Все, кроме светловолосой нехочухи. Она старательно наматывала хвостик от косички на палец, всем своим видом демонстрируя протест.

– Кушай, – спокойно и одновременно напористо произнесла Даша. – Потом проголодаешься, а до обеда ещё далеко.

– Сама ешь свою дурацкую кашу! – Маша задрала курносый носик.