Ты мне не нравишься (СИ)

— И вот однажды он начинает серьезно встречаться с девочкой. Даже приходит на свидания. А потом она отшивает его. Гордость задета, сердце разбито… — Ник страдальчески складывает руки на груди. — Прямо сюжет любовного романа.

Какая-то девчонка игриво выкрикивает:

— Тема, хочешь я залечу твои раны?

Все смеются. Напряжение исчезает. Я во все глаза смотрю на ухмыляющегося Ника. Резко его лицо становится серьезным:

— И тогда он забирается на стул посреди школьного коридора и обвиняет свою потерянную любовь во всех смертных грехах. Вы правда поверите ему?

По коридору проносится недовольное ворчание. Кто-то разочарованно говорит:

— Расходимся, ребята.

И они, в самом деле, разбредаются по классам. Одна девчонка с остервенениям выражением лица несётся к Артёму и с размаху бьет его по щеке.

— Подонок! — шипит она и быстро исчезает в толпе.

Ник спускается со стула и разминает затёкшие плечи. Я уже стою рядом с ним.

— Не сейчас, — шепчет Ник и удаляется по коридору вместе со стулом в руках.

Я смотрю ему вслед невидящим взглядом. Чувствую аромат парфюма Стеллы и, не поворачиваясь к ней, выдаю:

— Ты понимаешь, что ты теряешь?

— Ты про Ника? — хихикает Стелла. — Я его не теряю. Мы — друзья.

— Бред.

— Ты что-то знаешь?

Она задаёт этот вопрос аккуратно, будто боится нарушить незримую границу зоны комфорта. Я смотрю ей прямо в глаза, и мгновенно все понимаю. Она знает о чувствах Ника. Они не взаимны. И никогда не будут взаимны. Я многозначительно киваю головой. Мне хочется ей напомнить о том, что ещё пять минут назад она сомневалась во мне. Но я этого не делаю.

— Знаю, что, если мы не поторопимся, то опоздаем на урок.

Глава 27. Ник

— Это нужно отметить! — бодро говорит Ли, бросает свою блестящую сумку на соседний стул и садится напротив меня в столовой.

Я вздыхаю и продолжаю ковырять вилкой макароны. Да, думаю, я поступил правильно. Но и нажил себе проблем. Да, я рассказал о своём брате всей школе много личного, такого, что никто не должен был узнать. После такого наши отношения испорчены окончательно. Я чувствую себя предателем и героем одновременно. Сложные, непонятные чувства.

— Эй, — Ли машет рукой перед моим носом. — Земля вызывает Ника.

— Мы с тобой — не друзья, — напоминаю я. Я защищал ее, унизил из-за неё собственного брата, но это не значит, что мы стали близки.

— Я в курсе, — задирая нос отвечает Ли. — Но ты спас меня. А я привыкла отдавать долги.

— Ты ничего мне не должна.

— Я так не считаю. Ты признался Стелле? Ведь так?

Я испуганно кручу головой, но рядом с нами никого нет. Какое облегчение!

— Откуда ты…

— Да по ней видно, — отмахивается Ли.

— Она ничего не поняла! — с досадой протягиваю я, отбросив вилку. — Она решила, что я это сказал, как друг. Как лучший друг…

— Да ну брось. Все она поняла. Ты недооцениваешь нас, девушек. Мы видим гораздо больше, чем ты думаешь. Она всего лишь притворяется, потому что ей так спокойнее. Она не хочет терять тебя.

Я это знал. Конечно, знал. Просто не хотел думать об этом. Стелла не испытывает ко мне романтических чувств. Спасибо, что просветила.

Я испепеляю Ли взглядом. Она за этим сюда уселась? Мучить меня?

— Да не кипятись. Я помогу тебе. Я сделаю так, что Стелла будет без ума от тебя.

— Ох, нет. Вот этого не надо. Я не буду играть в твои игры.

— Я не пойму, ты хочешь быть с ней или нет?

Я не успеваю ответить на вопрос. Над нами нависает темная тень. И имя ей Юлия Викторовна, она же — завуч. На ней, как обычно, висит брючный костюм, как на вешалке.

— Вас двоих ищет директор, — невозмутимо объявляет она. — Что смотрите? Живо к нему в кабинет!

Мы плетёмся по лестнице в безмолвии. Ли сосредоточенно изучает ступени. Мы оба понимаем, о чем пойдет речь. Выходка Артема в школьном коридоре не прошла незамеченной. И теперь отдуваться нам. Вернее, мне.

— Заходи, Никита! Ли, с тобой мы поговорим чуть позже, будь добра, закрой дверь.

Антон Николаевич явно не в духе, он долго разглядывает бумажки на своём столе. Я смирно жду, когда он заговорит. Он выглядывает из-за бумажек и кривит лицо.

— Я говорил с твоим братом, — говорит он так, словно ожидает удара от меня. — Что у вас такое? Неприятности в семье?

— Неприятности у него с головой, — отвечаю сухо.

— Ты его прилюдно опозорил. Один из учителей слышал твою речь.

— А как насчёт его речи?

— Никита, я здесь не собираюсь выяснять, кто первый начал. Это же не детский сад. Ты же умный парень, Никита. Что подтолкнуло тебя к этому? Что такого сделал Артём?

Я шумно выдыхаю носом и отворачиваюсь.

— Он обидел Литову, так?

Молчу. Если ему все известно, зачем этот допрос?..

— Я понимаю, почему ты заступился за неё. Это храбрый поступок. Но можно ведь было как-то по-другому решить эту проблему? Наедине, например. Зачем устраивать сцену посреди коридора?

Дверь распахивается. В кабинет врывается Ли, застывает рядом со мной и кладёт руку на спинку кресла, на котором я сижу.

— Хватит его мучить, — просит она, — я одна во всем виновата.

***

— Не понимаю, как ты решилась рассказать ему, — честно признаюсь я.