Ты мне никто

- Мама, что ты говоришь? Я… знаешь, если бы ему это было нужно, он бы давно уже это получил!

Говорю с вызовом, резко, сама на себя не похожа в этот момент. А мама… мама снова отшатывается от меня.

- Ну, как знаешь. Я предупредила. Потом не плачь.

- Что, выгонишь, если принесу в подолЕ?

Она неожиданно улыбается, а потом… Потом обнимает меня, к себе прижимая.

- Дурочка какая! Никуда я тебя не выгоню! Просто… ты еще совсем маленькая, тебе еще в школе год учиться! И я… я не хочу, чтобы ты испытала такую боль, которую испытала я. Поверь, это… это очень больно.

Я верю. Очень сильно верю.

Мама не требует, чтобы я не общалась со Стасом, но я все равно говорю шепотом, когда он звонит.

- Значит, Глеб мой брат, да?

Он застает меня врасплох этим вопросом. Я не знаю, что сказать. Я верю маме, но… возможно отец Стаса скажет, что это не так. Может еще и тест ДНК потребует…

- Мочишь? Значит точно, да, Сэл? И давно ты в курсе? Ты же знала, когда ко мне домой пришла, да? Знала… и ничего мне не сказала?

- Стас, я…

Длинные гудки. И у меня словно внутри обрываются все нити, которые поддерживали… я ломаюсь, как кукла, которую отрезали от кукловода.

Глава 32

Чёрт, чёрт, чёрт…

Нажимаю отбой не потому, что обижен или зол – а ведь она может подумать именно так! Выключаю машинально, подвисаю, потому что впервые слышу такое в своем доме.

Дикие крики! Кричит моя маман! Нет, я знал, что она у меня дама явно с темпераментом, но… Блин, семейная жизнь у них была всегда ровной.

По крайней мере при мне они, по-моему, за все время вообще ни разу не поссорились, а тут…

Отдаю себе отчёт в том, что лучше затихариться в комнате, но меня распирает от любопытства. Я же правильно понимаю, скандал из-за моей Сэл? Вернее, из-за её матушки…

Я выхожу из комнаты, торможу на лестнице. Предки меня не видят, а я их слышу.

- Нет, это же надо! Вот же… гадюка! То есть она специально свою девку решила подстелить под нашего мальчика?

- Алла, уймись. Я не о том хотел поговорить.

- Не о том? Да? Не о том? А я о том! Надо… надо изолировать Стаса от этой девки! Надо… слушай… - мать понижает голос до шёпота, но я все равно слышу, - его надо отправить за границу, найти хороший колледж в Англии, или в Америке, в Америке лучше, дальше, это не проблема для нас.

- Мой сын будет учиться в России. Ты забыла, кто я? – отец говорит жёстко.

- Можно подумать! У всех учатся за границей, а ты такой…чистоплюй!

- Извини, какой есть.

- Хорошо! Найдем закрытую школу тут, у нас тоже много элитных заведений… - мать лебезит и… явно напугана.

Мне не нравится их разговор, совсем не нравится!

Вспоминаю о Селене, блин, я кретин, она, наверное, думает…

Пишу сообщение:

«Синеглазка, прости, я не бросал трубку, просто у меня тут дома полный трэш»

«У меня тоже. Мама не хочет, чтобы я с тобой общалась».

Чёрт. Это ожидаемо. И очень плохо. Её мать так категорична потому, что Глеб действительно мой брат? Слышу вопрос отца и замираю.

- Алла, Нина родила от меня?

- Что? Ты с ума сошёл, Коршунов? Ты же знаешь, что у неё были отношения с Дайнеко! Он ее и обрюхатил.

- Да?

- Да! Он же тебе сам рассказал, Вить, ты чего? – мать удивлена, кажется, искренне.

- Рассказал.

- Ты уехал на юг, страдал без неё, мне нервы мотал, а она…

- Тогда он говорил, что спал с ней, а сейчас говорит совсем другое. Алл, в чем дело?

- Боже, ну и сволочь! Он это специально, Коршун! Специально, чтобы… чтобы… Они сговорились, точно! Хотят поиметь с тебя бабла.

Их диалог напоминает мне какую-то перебранку из сериалов, которые постоянно смотрит тётя Даша на кухне.

Это происходит не с нами, не в нашей спокойной, размеренной, респектабельной жизни. Не с моими родителями, которые… которые…

Нет, я видел, что между ними нет таких чувств как, например, между родоками Тора. Там старший Тор явно зациклен на Ромкиной матери. Обожает её, это невооруженным взглядом, как говорится. Ну вот… чувствуется. Они пережили трагедию - у Тора брат младший погиб. Там… блин, там любовь.

Это я сейчас, когда у меня появилась Селена, особенно остро чувствую.

А мои… мои просто… соседи, что ли? Живут, потому что так удобно и комфортно. И бате и маман. Я вот даже не в курсе, есть ли у него кто-то на стороне. А у неё?

Чёрт, мне и не надо о таком знать. Это зашквар, так-то…

- Виктор, ты куда? – я знаю, отца бесит, когда мать называет его так, на французский манер – ВиктОр. Но она упорно игнорит его мнение.

- Алла, ты все сказала. Я тебя услышал.

- И что?

Кажется, я упустил нить их беседы. Вернее – ссоры.

Мать вроде считает, что отцу не стоит беспокоиться, и брат Селены не является его сыном.

Батя, по ходу, сильно в этом сомневается.

Твою ж… А ведь это я ему сказал! Идиот! Не мог промолчать… Так бы отец и не узнал…

Но… справедливо ли это?

Если он отец Глеба? Почему бы им не познакомиться? Мало ли что там мать Селены чудила в молодости? Пацан ни в чем не виноват!

Ха, пацан! Все забываю, что он старше меня. Просто он… слишком щуплый. Сидит в этой коляске, скрюченный. Нет, он может ходить, но ему нужна какая-то не дешёвая терапия. Отец, кстати, мог бы помочь.