Ты мне никто

«Стас, что случилось?»

«Это я должен спросить. Что за кент к тебе ходит?»

«А ты за мной следить кого-то приставил?» Смайлик смеющийся. Ага. Мне весело, Синеглазка, не сечешь как!

«Стас, это просто друг Глеба, они вместе новый проект делают. Он классный, тебе понравится».

Мне охренеть как нравится, что он тебя лапает.

Мать опять достает нытьем, и рассказами. О том как беременная подруга плакала, мол люблю Виктора, но не знаю от кого ребенок.

- Она аборт хотела, но срок уже был большой. И таблетки она какие-то пила, чтобы вытравить, поэтому и ребенок урод родился.

- Он не урод, мать, хватит.

- А кто? Ах да, прости, он же старший сын твоего папочки. Наследник. А ты так… ненужный сын от нелюбимой женщины.

Она еще много чего говорит. Я знаю, что маман тот еще манипулятор. Она бьет на самые болевые.

Это как шилом в открытую рану, раскаленным шилом. И вертеть еще. Ковырять. И солью. Чтобы уж наверняка.

«Стас, я тебя люблю. И очень скучаю. Мне так плохо без тебя! Пожалуйста, напиши, что ты тоже любишь! Ты обещал! Ты сказал, что ты мой, навсегда!»

Мне хочется ей ответить, что я люблю, но…

Тетя Даша пишет неожиданно. Рассказывает, что отец привел в дом женщину. Сказал, что она теперь будет тут жить. Охренеть.

Вот так, раз и всё!

«Любишь? Реально? Как твоя мать моего отца?»

«Стас, да! Она его любила. И да, они… у них отношения. И я этого не одобряю!»

«Да пофигу уже, Синеглазка. Мой дом – ваш дом. Красиво все провернули».

«Стас, пожалуйста! Давай ты приедешь, и мы поговорим, хорошо? Пожалуйста!»

«О чём? О том, как твоя мать мою жизнь разрушила?»

«Моя мать? О чем ты, Стас? Это твоя мать разрушила жизнь моей мамы! Из-за неё мой брат болен! Что ты такое говоришь?»

«До свидания. Не пиши мне больше».

И с размаху телефон в океан. Красиво полетел…

- Стас, сынок, ты что?

- Отвалите все от меня! Достали! Ненавижу…

Глава 38

«Не пиши мне больше».

И дальше тишина… Как будто мне и так мало боли!

Я даже не представляла, что мама – мама! – простит этого… Виктора Сергеевича.

Нет, сначала она его выгнала. «По закону жанра» – как сказала потом её офигевшая подруга Женя. «Ой, в кого ты у меня такая дурочка» – причитала бабуля.

В кого, в кого… Мама так и ответила – в тебя.

Выгнала. Сказала, что никаких ДНК тестов и близко не будет, пусть не мечтает. И ничего нам – им с Глебом – от Коршунова не надо. И вообще – катись колбаской по Малой Спасской – это снова бабушкин перл.

Нет, баба Катя как раз очень не хотела, чтобы он катился. Она вообще обо всем узнала случайно – попросила нас с мамой помочь ей на даче, мы поехали на электричке, и Коршунов туда заявился – следил за мамой что ли?

Помог даже, что-то там в теплице делал, лужайку покосил, какие-то доски таскал. Крестьянин торжествуя, блин…

У меня сердце дико громыхало, когда я его видела. Так похож на Стаса. Правильнее, конечно, наоборот, но…

- Пишет тебе мой наследник?

- Какая вам разница? – не огрызаюсь, ну, почти…

- Он хороший парень, очень, ты уж его прости, если что…

- Если что? И за что вы его из дома выгнали, если хороший?

- Я не выгонял его. И уехал он сам, захотел мать поддержать. Боюсь только, зря я его отпустил. Она…

Я молчу, что я могу сказать?

- Она мастер манипуляции.

Да уж… О том, что его мать мастер манипуляций я замечаю по тому, как меняется тон общения Стаса. Как появляется в нём все больше горьких и язвительных нот.

Как будто я реально виновата!

Может и виновата. Не доглядела за мамой.

В ужасе разбила тарелку и чайник, неожиданно зайдя на кухню и увидев их там. Мама стояла опустив руки, а он её обнимал, и по голове гладил.

Я не ожидала. Тарелка из пальцев выскользнула, я повернулась неуклюже, чтобы сбежать и чайник заварочный случайно локтем с тумбы…

Закрылась в комнате и… плакала.

Потому что…

Потому что была уверена, для меня и Стаса эта реабилитация юношеской любви родителей ничем хорошим не кончится.

Именно так и вышло.

Да еще и Глеб со своим этим Яриком-фонариком. Проект они делали. Как же…

Нет, сначала реал – проект. Да, и для Глеба это очень круто, хотя я понимаю, что тут есть Коршуновский след – помог папочка внезапный.

Ярослава Глеб подтянул по дружбе. Ну а меня… Ярик сразу сказал, что я ему нравлюсь. Я сразу объяснила, что у меня парень.

- И где?

- В смысле? Сейчас он с мамой уехал.

- Уехал? Далеко? Надолго?

- На Бали. На неделю… наверное. – на самом деле я не знаю надолго ли, надеюсь, что к первому сентября точно вернется.

- Ах, Сказочное Бали! И почему тебя не взял? Если любовь?

Тут я смотрю на Ярика как на умалишенного. А ничего, что я несовершеннолетняя? И вообще? Как он себе это представляет?

Но Ярик заявляет безапелляционно:

- Я бы без тебя не уехал.

- Как это мило. Извини, а я бы с тобой.

- Что со мной?

- Не уехала!

Нет, он, в общем, довольно приятный, и с Глебом дружит, и веселый, интересный, столько всего рассказывает.

Но мне иногда не хочется, чтобы он был рядом, а он липнет.

Увязывается за мной, когда я иду в кафе. Просто иду, сама. Хочу побыть там, где была с Коршуном, выпить свой лавандовый раф.