Ты мне никто

- Я? – Удивляюсь вполне искренне. В смысле? То есть это я жестю? Понимаю, что слова такого нет, но как? То есть это я угрожала Стасу расправой, если моя подруга перед его другом на колени не встанет? Это я обзывала последними словами его? Его мать? – Ладно, Глеб. Я поняла. Он тебе помог, он хороший. Всё. Я тут причём?

- Не причем. Это же не ты нас с ним в окно палила?

- Вас? Мне просто было интересно, за каких фигом он притащился. Или ты его притащил.

- Я не тащил, так вышло. Видишь, он даже заходить не стал.

- Брезгует? Теперь же в доме плебеи живут, да?

- А ты прям дерзкая стала. Не завидую ему.

- И не надо. Что-то еще? У меня куча домашки…

- Помочь?

- Справлюсь.

- Ужин опять игноришь?

Молча показываю на плакатик на двери. Ужин – врагу. Пусть сам ест. Не обляпается.

Да, я не скрываю своего плохого отношения к отцу Стаса. Это он во всем виноват. И мне сложно понять, почему мама его простила. Такая великая любовь?

Я тоже люблю Стаса. Но прощать?

Или… может всё-таки уже не люблю? Может это просто…зима наступила, авитаминоз?

Новый год приближается. Я впервые совсем не рада празднику, хотя мама давно выспрашивает, что бы я хотела в подарок.

Ничего бы я не хотела. Особенно зная, кто даст ей денег.

Раньше, когда мы мало что могли себе позволить, потому что львиную долю бюджета съедало лечение Глеба, я радовалась всему. Каждой мелочи.

Сейчас… Хочу просто вернуться назад, повернуть вспять время, оказаться снова в начале лета и сказать мальчику, который очень понравился – нет.

Не брать гортензии и раф. Не идти на свидание.

Очень больно, когда, наконец, по телеку показывают тот сериал, где мы снимались. Я вижу себя. Такая неожиданно симпатичная и милая! Я была о себе худшего мнения. Вот я прыгаю на сцену, а потом… Наш поцелуй показывают крупно, мне кажется – долго. Я краснею, хотя серию смотрю на телефоне сама с собой. Мирон пишет, что это огнище, и почему я молчала. А я не хочу обсуждать.

Лежу и реву весь вечер.

И так хочется, чтобы… чтобы он позвонил!

Чтобы просто посмотрел на меня!

В школе все готовятся к новогоднему балу. Я не хочу идти. Зачем? Знаю, что Коршун и его группа будут выступать. На него будет вся школа пялится, я знаю, что девицы давно обсуждают тему, что он один, подкатывают, то одна, то другая. Потом жалуются, что отшил, гадости всякие про него говорят. Сплетничают. Я стараюсь не слушать, но Миронова, как назло, доносит во всех подробностях.

- Там на твоего Коршуна ставки делают.

- Он не мой.

- Точно. Прости. Ты, кстати, в чем пойдешь?

- Ни в чём.

- Вау? Прямо совсем без одежды? – она ржёт, я хватаю рюкзак и срываюсь с места.

- Да стой ты! – догоняет. – Ты должна прийти. Я… кое-что придумала.

Она прищуривается, улыбается ехидно.

- Кое с кем надо посчитаться.

Мне не по себе. И тут же мысль – надо пойти обязательно. Не нравится мне её взгляд. Не к добру.

Неужели она против Стаса что-то затевает?

Я ошибаюсь, Стас ни при чём. Но то, что они делают – просто лютый зашквар…

Глава 48

Я не хотела идти. Совсем не хотела? Смысл? Увидеть Коршуна? Я и так его каждый день вижу в классе. И не вижу смысла видеть.

Выклянчивать безразличие?

И я очень рада, что пошла, несмотря ни на что.

Даже на то, что Разум окончательно запарил.

Я сначала не обращала внимания на его интерес. Да просто мне было вот совсем не до этого. Потом стал бесить его тяжелый взгляд. Попытки дотронуться, прикоснуться, будто случайно.

Потом звонки, приглашения погулять. Попытки проводить домой – вот это я резко пресекала, просто потому что боялась – он узнает, что я живу в доме Коршуна!

Теперь это вроде как мой дом, конечно. Ну, номинально, да, мой.

Глеб тут освоился, и у него уже наладились отношения с отцом. А я…

И не хватало еще, чтобы кто-то узнал о том, что я и Коршун… почти родственнички, блин.

Разумова я отшиваю жёстко, но его это, по ходу, только заводит.

- Слушай, а на хрена тебя тогда Тор с Коршуновым щемили?

- Никто меня не щемил, отвали.

- Не думаешь о том, что им хорошо бы ответку получить? – Разум смотрит прищурившись. У него такая… такая мрачная энергетика, что ли. Тяжелый он. Вообще тяжелый, крупный, сильный, по-моему, он тоже какой-то борьбой занимался, но я не уверена. Мирон говорит, что просто железо в зале тягает. Мне это не суть важно. Но рядом с ним неуютно. Нет, границы он не переходит, но я понимаю – до поры, до времени. Ему просто нравится сейчас со мной играть. А когда разонравится, то…

- Не понимаю, о чём ты…

- Не по кайфу то, что Коршун и Тор тебя обидели.

- Мне пофигу.

- А мне нет. Кое-кто ответит. Сначала один, потом…

- Давай ты не будешь ничего делать, а?

- Давай я сам буду решать, а? Сотка?

- Я пас. Меня не приплетай.

Разговор мне не нравится. Трясёт после. Выхожу из школы, иду, обхватив себя руками. Закрыться хочется от всего.

Нет, мне не страшно теперь. Не знаю. Кажется, мне так же плевать, как раньше было Щепке. По крайней мере стараюсь подражать.

Я стараюсь носить с собой баллончик. Просто так. На всякий пожарный. Еще к нему добавился маленький нож. Я не собираюсь пускать его в ход, но… после истории в радиорубке мне с ним спокойнее.