Ты мое дыхание

А я, наблюдая за ней, заводился еще сильнее. Чем больше хотел переключиться, подумать о чем-то ином, чем увереннее утверждал, что не имею права так вести себя, тем труднее мне было сдерживаться. Я рассматривал залитое краской лицо — и не мог не думать о том, как такой же соблазнительный оттенок покрывает ее целиком, спускается от плеч и ключиц к небольшой упругой груди, еще ниже — по мягкому животу с аккуратной впадинкой пупка — к бедрам. Молочно-белая кожа, покрытая вуалью смущения. Потрясающе красиво. Если бы я мог, просто бы смотрел на нее, обнаженную, долго-долго, не позволяя себе коснуться и лаская лишь глазами. Но ей бы понравилось. Понравилось бы так сильно, что она стала бы умолять меня пойти дальше. Прикоснуться к ней. Позволить вырваться тому желанию, что снедало изнутри.

Я закрыл глаза и выругался про себя. Наваждение какое-то! Надо остановиться. Любой ценой, иначе совсем скоро мне станет плевать на все мои убеждения и принципы. Я и так уже сдерживаюсь из последних сил, чтобы не наброситься на нее прямо здесь, в зале ресторана.

Мне нужна Психé. Надо найти ее, и как можно скорее. Чтобы именно с ней исполнить все мои желания, все самые бредовые мечты и страсти. Смотреть, ласкать, дразнить и соблазнять тоже только ее. И тогда никто другой, и уже тем более эта робкая девица, не сможет меня увлечь.

Где ты, душа моя? Не молчи, потому что мне невыносимо без тебя. Кажется, я схожу с ума. Ты мне нужна. Жизненно необходима, прямо сейчас…

— Я скоро вернусь, — открыв глаза, сообщил я Романовой, поднимаясь из-за стола. Пусть доедает свой обед и немного расслабится, а я пока напишу Психé еще раз. И, может быть, теперь она ответит, наконец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 11

Он ушел, и это подарило мне краткую передышку. Несколько минут, чтобы хоть немного прийти в себя. Если это в принципе было возможно после того, что я натворила.

Мне казалось, что сегодня я побила все рекорды по совершению глупостей. На годы вперед. Надо ж было ляпнуть такое!

Надо сказать, что я вообще очень странно чувствовала себя рядом с ним. Как будто задыхалась от непонятного волнения. Уносилась в другой мир. Яркий и чувственный, и нереально соблазнительный. Мир из моего сна. Но при этом не могла не понимать, что с реальностью этот мир имеет мало что общего. Как и мужчина, в компании которого я волею судьбы оказалась.

Нет, конечно, начальник Матвей Николаевич Ольшанский был более чем реальным. Он предложил мне реальную работу, говорил о реальных вещах, и этот обед тоже был вполне реальным.

А вот мое восприятие — это совсем иное. Словно что-то перемкнуло в сознании, и теперь, когда я смотрела на мужчину, то видела не просто самовлюбленного красавчика, а того, кем бы мне хотелось, чтобы оказался Амур. Не противным старым доцентом, и даже не скучным боссом, а тем, кто реально был способен свести меня с ума.

Надо отдать ему должное, на мою безобразную выходку он отреагировал довольно спокойно. Не знаю, что стало тому причиной, привык ли он, что все женщины поголовно его хотят и не стараются скрыть это, или просто мое дикое заявление его позабавило, но он не уволил меня тотчас же и даже, кажется, не слишком разозлился.

Неловкости моей, правда, это отнюдь не убавило. Как и заинтересованности в нем. Я старалась отводить глаза и вообще не смотреть на него, только получалось это скверно. Близость этого человека тревожила. Широкие плечи, рост, исходящее от мужчины едва уловимое тепло и что-то еще, манящее и искушающее одновременно: безразличие, откровенная отстраненность и явное самообладание. Он владел собой куда лучше меня. Я, вон, даже собственные мысли не смогла сдержать, выболтав все, что думала, а то, что происходило в его голове, и примерно не могла представить.

Наверно, поэтому мне невольно хотелось сократить расстояние между нами. Не представляю зачем. Я ведь знала наверняка, что мы пересеклись на короткое время, что ничего, помимо работы, между нами нет и не может быть, что таких разных людей еще стоит поискать. Да и вообще мужчины с настолько фатальной отчужденностью очень опасны. Особенно для таких, как я. Какая-то недоступная, глубинная часть их души просто не способна понять другого человека. Поэтому стать жертвой чар Ольшанского… вряд ли можно было придумать что-то хуже.

Но все ощущения совершенно не поддавались никакой логике. Я невольно продолжала пялиться на него, стараясь хотя бы, чтобы это не выглядело слишком явно, и отчаянно кусала губы, чтобы снова не сболтнуть чего-то лишнего.

Когда мужчина ушел, я выдохнула, прижимая ладони к разгоряченным щекам. Сделала глоток воды из бокала, смачивая пересохшее горло. Пора заканчивать этот обед. И впредь ограничиться сугубо деловым общение с Ольшанским. Не стоит самой себе давать повода.