Ты мое дыхание

— Зачем ты приехал? — спросила девушка, стараясь смотреть на цветы, а не на меня. — Мне нужно работать… И дома нет ничего, я даже угостить тебя не смогу.

— Вот поэтому и приехал, — я легонько приобнял ее за плечи, сдвигая в сторону и проходя в квартиру. Хотелось обнять гораздо сильнее, снова ощутить тепло и желание, но я хорошо понимал, что сейчас этого делать нельзя. Иначе о курсовой придется забыть. Поэтому придется немного повременить с объятьями. — Не хотел ужинать в одиночку, — я приподнял пакет с едой, демонстрируя его Нике. — Идем на кухню. Пока будем есть, расскажешь мне, как продвигаются дела с работой.

— Плохо продвигаются, — сообщила девушка несколько минут спустя, усевшись за столом и откусывая кусок ароматной кесадильи. Я не слишком любил эти лепешки, но видеть, с каким аппетитом ест Ника, было очень соблазнительно. Самому захотелось попробовать и, если мгновенье назад был готов отругать Веру за такой выбор, то теперь вполне его одобрил: оказалось действительно вкусно.

— Ты тоже голодный? — Ника рассмеялась, глядя, с какой скоростью уменьшается моя порция. — Надо было поесть нормально в ресторане, а не ехать ко мне.

— А если я хотел? К тебе?

И тебя — продолжил уже в своих мыслях, но, кажется, она поняла, потому что по щекам тут же разлился очаровательный румянец. Просто потрясающе: даже теперь девушка продолжала смущаться после всего, что было между нами. Это заводило еще больше: такое сочетание страсти и невинности в ней, умений взрослой опытной женщины и робости девчонки.

— Я тоже хотела, — она прикусила нижнюю губу, и я едва сдержался, чтобы не прижаться к ее рту своими губами. Сделал глубокий вдох и отвел взгляд, рассматривая довольно-таки простую, но уютную обстановку кухни. Ника тоже вздохнула и добавила: — Только у меня ничего не получается. Просидела несколько часов, а написала всего пару страниц. Как будто все мысли пропали. Не представляю, с чем завтра пойду к Рогачеву.

Я улыбнулся: ее страх перед Олегом Евгеньевичем был почти осязаемым и совершенно непонятным.

— Я привез тебе свою старую курсовую, может быть, получится что-то выцепить оттуда.

Ника пожала плечами и снова вздохнула.

— Вряд ли. Он ведь наверняка помнит твою работу и сразу поймет, если я буду что-нибудь использовать.

— Тогда надо переделать так, чтобы он ни о чем не догадался, — я не стал уточнять, что сам Рогачев посоветовал мне посодействовать девушке. Ей вряд ли это понравится, да и я пока не понял, что стояло за странным его предложением. — Доедай и идем, — поднялся со стула первым и, не удержавшись, коснулся губами ее виска. Не собирался продолжать, но почувствовать ее запах, дотронуться до шелка кожи было необходимо. Просто чтобы не сойти с ума от желания.

— Я не знаю, что писать про них, — вдруг пожаловалась Ника.

— Про них?

— Ну да, — подтвердила она. — Про Амура и Психею. Вернее, не знаю, как правильно, чтобы это была именно курсовая, а не…

Я остановился, ощущая какой-то странный волнующий холодок, охвативший меня со всех сторон.

— А не что?

Лицо девушки снова порозовело, а губы дрогнули, когда она тихонько отозвалась:

— А не эротический роман.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 29

Я понимала, что мои слова могут показаться Матвею странными и даже глупыми. Речь ведь шла о курсовой. О всего-то обычной студенческой работе, в которую я зачем-то вкладывала столько эмоций и сил. Но как мне было ему объяснить, что эта тема для меня слишком важна? Что я не смогу писать об Амуре и его возлюбленной сухим научным языком, потому что сотню раз представляла себя на ее месте.

Но когда я пролепетала что-то невнятное по этому поводу, на лице мужчины отразилось недоумение.

— Почему? Это же правда. Они не отличались целомудрием. И до того, как стали супругами, были любовниками. Со всеми вытекающими, — он усмехнулся. — Ты представляешь, что они могли вытворять?

— Да, но эту работу мне придется сдавать Рогачеву!

— И что? — Матвей смотрел на меня с таким видом, будто я говорила на каком-то иностранном, совершенно непонятном ему языке.

— Да то, что мне неловко! — я едва не застонала. — Как представлю, что он будет читать что-то такое, написанное мной, так хочется провалиться сквозь землю.

Какое-то время мужчина молчал, задумчиво глядя на меня, а затем обхватил за запястье, притягивая к себе и усаживая на колени. Обнял за плечи, зарываясь лицом в волосы.

— Ника, а обязательно все так сильно усложнять? Ты правда думаешь, что он ничего подобного в жизни не читал и у тебя получится его шокировать? Милая, я тебя уверяю, в его библиотеке есть не одна книжка из тех, по сравнению с которыми та, что ты таскала в сумке, покажется историей для малышей.

— Откуда ты знаешь? — я оторопела, уставившись на него, а он, увидев такую мою реакцию, расхохотался.