Ты мое дыхание (СИ)

С каждой минутой я понимала все меньше. Рогачев не собирался говорить со мной о письмах? Он мне предложил работу? Вот у этого… — я напряглась, вспоминая, как именно доцент представил мужчину, — Ольшанского?

Я ему не понравилась. Это было очевидно. Весь его облик: взгляд, выражение, лица, плотно сжатые губы, скрещенные на груди руки — говорил о том, что на моем месте он предпочел бы обнаружить кого-то другого. Такой холодный и неприветливый тип. Если он знакомый Рогачева, то и удивляться нечему: доцент тоже не особо располагал к общению. За исключением писем.

Мое собственное сознание как будто издевалось надо мной. Снова это воспоминание. Преподаватель ушел, оставив меня наедине с этим мужчиной, а я опять думала об ужасном открытии, которое случилось сегодня. О разбившихся вдребезги мечтах.

— Олег Евгеньевич уверил меня, что вы сможете помочь, — голос тоже был холодным. Ледяным. Я даже поежилась. И не подозревала раньше, что может стать зябко от одних только слов. Как будто я стояла на пронизывающем, колючем ветру, от которого некуда было укрыться. Что этот Ольшанский за человек такой? И зачем тратит на меня время, если уверен, что я ему не подхожу?

— А вы сомневаетесь? — разговор с потенциальным работодателем надо было начинать совсем не так. Деловую этику нам тоже преподавали, да и опыт у меня был. Я умела произвести впечатление, когда хотела. А сейчас такого желания не было. Мужчина почему-то с самого начала вызвал раздражение. Совсем меня не знает, а уже сделал выводы, что я ни к чему не гожусь.

В ответ на мой вопрос Ольшанский приподнял бровь — мои слова оказались для него неожиданными и точно не понравились.

— Скорее да, чем нет. Я вообще привык во всем сомневаться. Предпочитаю ошибиться и понять, что человек оказался лучше, чем я думал, а не наоборот.

— Тяжело, наверно, жить, никому не доверяя.

Я снова отозвалась на его реплику быстрее, чем успела взвесить и оценить свои слова и их возможные последствия, нарушая все возможные правила этикета. Ни один нормальный работодатель не захочет нанимать такую дерзкую особу — зачем ему лишние проблемы? Сама копала себе яму, лишая возможности не только заработать, но и сдать экзамен. Но о возможной реакции Рогачева думать не хотелось вообще. Поручился он за меня, значит? А кто ему давал на это право? Даже в письмах он всегда спрашивал разрешения для чего бы то ни было. Что же изменилось сейчас?

В меня будто бесенок вселился, который так и подначивал сделать совсем не то, что ждали и доцент, и этот Ольшанский с его красивыми ледяными глазами.

Красивыми? Я поняла вдруг, что смотрю на мужчину слишком пристально. Гораздо более внимательно, чем обычно рассматривают потенциальных работодателей. Буквально пожираю его глазами. И не могу оторваться. Еще один минус мне в копилке его впечатлений. Но я ничего не могла с собой поделать.

Смотрела и смотрела, будто впитывая в себя его образ. Действительно красивый мужчина, как бы странно не звучало это. Я ведь прежде никогда не думала о представителях противоположного пола в таком ключе. Вообще считала, что внешность не важна. Мужчина мог быть мужественным, сильным, надежным, решительным, привлекательным, в конце концов. Но для того, кто сейчас находился передо мной, подходило именно это определение. Он был потрясающе красив. Его черты завораживали и отталкивали одновременно. Потому что его красоту осознавала не только я: он и сам прекрасно знал, какое впечатление производит на окружающих. И наверняка он тщеславен и самоуверен, видимо, и сотрудника нового ищет, потому что люди у него не задерживаются.

Мужчина долго молчал, глядя на меня, и я была почти уже уверена в том, что сейчас он заявит, что я ему не подхожу и уйдет, но все оказалось совсем не так. Ольшанский вдруг выдал приказным тоном:

— Идемте, по дороге объясню, что от вас требуется, — и направился к двери.

Я разозлилась. Кажется, за меня все уже решили. Сначала Рогачев вдруг счел, что имеет права кому-то и зачем-то за меня поручаться. Ну и пусть я оказалась такой дурой, что вляпалась в переписку с престарелым преподавателем, еще и влюбиться в него умудрилась, не представляя, кто он на самом деле такой. Но даже это не дает ему права распоряжаться моей жизнью и заставлять делать то, что я не хочу!

А теперь еще и самоуверенный красавчик туда же! Уже командует мной, хотя не спросил даже, собираюсь ли я у него работать.

Он дошел до двери и нетерпеливо обернулся, глядя на меня со смесью недоумения и недовольства в глазах. Явно не привык, что ему отказывают.

Меня привыкли считать покладистой девочкой. Наверно, я и была такой… обычно. И конфликтовать не любила. Но сегодня с самого утра день пошел наперекосяк. Слишком много из ряда вон выходящих событий, и слишком мало сил, чтобы с ними справиться. И я решила сыграть ва-банк. Да, мне не помешает подработка. Но на моих условиях. Идти на поводу у этого надменного типа я не собираюсь. И будет лучше, если он с самого начала это поймет.