Ты мое дыхание (СИ)

На улицу вышли, когда в город уже прокрались сумерки. У машины Матвей обернулся ко мне, и я застыла, зачарованно глядя на него. Понимала, что нельзя так смотреть: не отрывая глаз и не скрывая своего обожания, но и поделать с собой ничего не могла. В золотистой вечерней дымке он был похож на ожившую статую одного из тех богов, на которых мы любовались в Зимнем дворце. И я вдруг подумала о том, что если бы умела рисовать и захотела бы изобразить Амура, то показала бы его именно таким.

По телу пробежал холодок, а потом на смену ему пришел жар волнения и желания. Жар, который был мне не подвластен. Я шагнула к автомобилю, чтобы поскорее оказаться внутри. Это вряд ли позволит успокоиться, особенно после того, что мы вытворяли в этой самой машине прошлым вечером, но хотя бы Матвей не заметит, как дрожат мои руки и колени.

Но спасаясь от одной нелицеприятной ситуации, я тут же угодила в другую. Висевшая на плече сумка зацепилась за дверцу и соскользнула вниз, а я настолько не ожидала чего-то подобного, что и не подумала ее удержать.

Сумка грохнулась, и содержимое оказалось на полу. Все наполнение моей косметички, которую я тоже умудрилась не застегнуть: помады, тени, тоналка и пудра, щетка для волос, — разлетелось так далеко, словно эти вещицы специально решили подразнить меня за несобранность. Три моих ручки, которые я носила «про запас», тоже откатились в разные стороны. Но хуже всего было не это. Я совсем забыла про книгу, что купила по совету Инги. И не подумала выложить, когда была дома, оставив вместе с учебником по искусствоведению и общей тетрадкой. Они тоже лежали сейчас у моих ног, благополучно покинув пределы сумки. Но по закону подлости Матвей на них даже не взглянул. И рассыпанная косметика, присутствующая в таком количестве, его тоже, кажется, совсем не удивила. А вот бордовая обложка привлекла внимание.

Когда мужчина наклонился, поднимая книгу с земли, я затаила дыхание и зачем-то зажмурилась. Как будто это могло помочь спрятаться от его реакции. Но глаза пришлось открыть, особенно когда он хмыкнул где-то совсем рядом со мной. Так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. А когда взглянула на него, увидела вопросительно приподнятые брови и напряженные в попытке удержать улыбку губы.

— Какая занятная книжка. Я и не знал, что в институте ввели такой предмет.

— Отдай, — шепотом попросила я, протягивая руку за книгой и чувствуя, как заливает щеки краска смущения.

Он покачал головой.

— Ну уж нет. Ты такие интересные вещи в одиночку читаешь. Это нечестно. Особенно после того, как я пообещал помочь тебе с курсовой.

Я смутилась еще больше. Ольшанский же неторопливо раскрыл книгу и прямо посреди улицы углубился в чтение. Пролистывал страницу за страницей, даже не собираясь садиться в машину. Или правда увлекся, или делал вид, но мне с каждой минутой становилось все больше не по себе.

Что он теперь подумает обо мне? Что вообще можно подумать о девушке, читающей подобную литературу? Озабоченная дурочка?

А ведь кто-то вместе со своим партнером смотрит более чем откровенные фильмы, еще и умудряется получать от этого удовольствие. Я бы, наверно, сгорела от стыда, застукай меня Матвей за таким занятием. И уж тем более не смогла бы вместе с ним…

— И правда занимательная книжка, — задумчиво повторил он, поднимая на меня глаза. — Ты ее специально захватила с собой? — и, не дожидаясь моего ответа, добавил: — Тогда предлагаю сначала поработать с твоей курсовой, а потом с ней. Попрактиковаться, так сказать. Вот с этим, например, — он взглянул на страницу. — Эротическая щекотка. Звучит прямо-таки интригующе. Ты уже пробовала что-то подобное?

Проходящая мимо женщина не могла не расслышать его слов. Она вздрогнула, уставившись на нас почти с испугом, и буквально отпрыгнула в сторону. А потом припустила прочь с такой скоростью, как будто за ней кто-то гнался. Матвей усмехнулся, а мне стало неловко.

— Обязательно было шокировать окружающих? — я укоризненно взглянула на него.

Мужчина пожал плечами.

— Ты первая начала. Это же не я таскаю с собой учебник секса. Да и потом, в этом нет ничего страшного. Мы же не приглашали ее присоединиться.

Кожа на лице горела огнем, и, наверно, я была совершенно пунцовой, но не удержалась, чтобы не рассмеяться после его слов. Кто бы мог подумать! Еще несколько дней назад и представить не могла, что со мной случится что-то подобное. Да, я писала откровенные письма Амуру, но чтобы обсуждать такие вещи лицом к лицу с мужчиной, еще и настолько привлекательным… Это выходило за рамки моего понимания. Не только многократно превосходило весь прежний опыт, но как будто наделяло меня какими-то особенными силами. Дарило чувство восхитительной, будоражащей кровь легкости.

— Так что? — уточнил Матвей. — Ты ничего не сказала по поводу моего предложения.