Ты – мое наказание

– Ну, ты сравнила себя и фонарик. Пойдем, – подталкиваю ее за руку к выходу.

Благо птицу она оставляет за калиткой. Так определенно спокойнее. До машины мы доходим молча. Ну как молча, когда она появляется в поле зрения под подсветкой моего телефона, из меня рождается что-то похожее на полустон. Навоз и перья еще можно было отмыть. Четыре прибитых колеса? Серьезно, твою мать?

– Батюшки. Какой ужас, – восклицает Настя, хватаясь за грудь. – Как же вас так угораздило, Вадим Викторович? Надо аккуратнее ездить.

– Это все, что ты мне скажешь?

– Ну, разве что… на Бога надейся, сам не плошай, про КАСКО с ОСАГО не забывай…

Глава 6

Глава 6

И все-таки раскусить мне эту девицу еще долго не удастся. Хватаю ее за руку, как только она порывается дать деру.

– А с ОСАГО у нас отсосаго, Анастасия Павловна. Что будем делать?

– Я иду спать к себе в дом, а вы к себе в машину. Как-то так, – пожимает плечами, пытаясь одернуть руку.

– Умение вовремя притворяться дурочкой – это искусство, но есть загвоздка. Оно не всегда к месту. И умный человек это осознает. Так вот вопрос. Мать, ты понимаешь, как ты вляпалась?

– Отец, отпустите меня, пожалуйста.

– У тебя проблемы с логикой. Ты хочешь, чтобы я отсюда уехал и сама же прокалываешь четыре колеса. Или с логикой все в порядке, а это наоборот способ меня оставить?

– Первое.

– Значит так, Анастасия Павловна. Я сейчас забираю вещи и мы идем к тебе в дом. Ты готовишь мне ужин, а затем предоставляешь мне комфортное спальное место с непременно чистым бельем. Do you understand me now?

– Я не разумею.

– Что?

– Ай, ни хрена ни андестенд. Андестенд? И вообще я сейчас закричу. Удержание человека против воли — это вообще-то статья, Вадим Викторович, – указывает взглядом на свою руку.

– Какая статья?

– Сто девяносто шестая УК РФ. Грозит лишением свободы до трех лет.

– Незаконное лишение свободы – это сто двадцать седьмая статья УК РФ. И к нам это не относится. Там другие пунктики.

– Вы адвокат?

– Нет. Просто, в отличие от некоторых, я всесторонне развитая личность. А теперь слушай еще более внимательно. Статья сто пятнадцать УК РФ за нанесение легких телесных повреждений, которые ты мне устроила, грозит арестом на сроком до четырех месяцев, помимо штрафов и исправительных работ.

– Вы ничего не докажете. Ваше слово против моего.

– А умышленные уничтожение или повреждение имущества — это статья сто шестьдесят седьмая УК РФ. За порчу моей машины тебе, Анастасия Павловна, светит до четырех лет. И доказать это, при имеющимся видеорегистраторе, не составит никакого труда, – по хрен что блефую. Я крайне убедителен, судя по тому, как изменился Настин взгляд. – Ну так что, найдется у тебя, Настенька, место для заезжего туриста, решившего отдохнуть от городской суеты, этак на недельку?

– В доме стены тонкие. По ночам не пердеть, – да что за девка такая?

– А утром?

– Что утром?

– Ты не уточнила. Ночью нельзя, а утром можно?

– Нельзя. И храпеть тоже. Вещи не разбрасывать и за собой убирать. Девок не водить. Отпустите руку.

Почему-то ожидал, что Настя даст деру, как только я отвлекусь на вещи из машины, но нет. Сложив руки на груди, ждет, мысленно испепеляя меня взглядом.

Если призадуматься, с головой у нее и вправду не лады. За содеянное любой другой получил бы от меня, если не срок, то ворох проблем. Но она-то не в курсе моих планов насчет нее. Какого черта так борзо себя ведет? Идиотка без чувства самосохранения. А я тоже хорош. Игра в доброту затянулась.

До ее дома мы доходим молча. Однако, внутрь Настя не спешит меня приглашать. Ведет непосредственно к летнему душу. Удивительно, но он выглядит вполне нормальным. За исключением того, что зимой с голой жопой по морозу, после его посещения , идти весьма проблематично. Но до зимы мне здесь не куковать, так что можно и потерпеть.

– Вода уже остыла. Надо вскипятить воду и в бочку залить. Лестница сзади. Одного чайника хватит. Вам уже поставить?

– Не надо. Я прохладной помоюсь.

– Как хотите. Теперь по туалету. Пойдемте покажу, как надо дела делать.

– Ой, Настенька, не стоит. Я примерно представляю, как это делают люди. Все-таки мне тридцать восемь годиков. Давно научился.

– Рада за вас. Но я вас не какать собралась учить, а закапывать.

– Пресвятая дева Мария. А вы еще и закапываете?

– А вы городские нет? – а я уже было отошел от гэ. Ан нет, снова огорошила.

– Мы городские смываем.

– Ну вот и пойдемте учиться.

К самому страшному для городского жителя строению я направляюсь с замиранием сердца и сжимающимися от стресса ноздрями. Представляю, какой там флер.

Однако, удивила, так удивила. Во-первых, он большой и светлый. Тут даже есть какой-то шкаф. Но самое главное, нет ни мух, ни паутины, ни запаха. Есть деревяное сиденье с дыркой. Но в дырке деревянной пол. Сухой и чистый. Никакой ямы нет.

Внизу по бокам от деревянного сиденья стоят два лотка. В одном что-то темное, напоминающее землю. В другом то ли просто опилки, то ли кошачий древесный наполнитель.