Ты мой ангел

Я очень любила своего отца, но мне была необходима небольшая передышка от родителей. Дома я была под надзором мамы, а в офисе за мной станет присматривать отец. Меня немного нервировало, что они замерли в ожидании, когда я ещё раз выкину какую-нибудь штуку из ряда вон.

Да и вообще, я начинала подумывать о том, чтобы съехать, но пока ещё не решила: вернусь ли в нашу с Джеком квартиру или сниму другую.

– Ты всё же подумай о том, чтобы помочь отцу. Вы станете отличной командой! Ах, да, как я могла забыть! – спохватилась мама и, взяв что-то с края стойки, протянула мне. – Я не стала вскрывать конверт. Это принесли сегодня, пока ты была у доктора Тодда.

Внутри оказалась повестка в суд. Слушание по нашему делу назначили на пятнадцатое число следующего месяца.

Мне следовало вернуться в Чикаго, чтобы понести наказание за преступление, которое даже не я совершила.

Чудесно просто!

– Мы можем не говорить об этом? – попросила я застывшую возле меня маму. – Здесь ничего серьёзного, просто нарушение. Всё, что тебе надо знать – мне ничего не грозит.

На деле я не была так уж в этом уверена, поэтому решила погуглить после ужина. Конечно, я могла спросить у отца-юриста, но мне становилось дурно от самой мысли, что тогда они узнают, что я курила траву и трахалась в общественном месте. И всё это в один день. Не то, что если бы эти два случая произошли в разные дни, это делало бы их менее ужасными.

А эта Ханна была той еще шлюхой! Я злилась на неё из-за идиотского, неразумного поведения.

Наверное, мне следовало связаться с Эриком. Хотела бы я этого избежать, но мы же всё равно встретимся в суде. Может быть, ему известно, чего стоит ожидать.

Поэтому после ужина я поднялась в свою комнату и на дне дорожной сумки обнаружила телефон Ханны. Батарея сдохла: он два месяца здесь провалялся.

Поставив мобильный на зарядку, я сходила в душ, а, когда вернулась, увидела, что у меня/Ханны уйма пропущенных звонков и сообщений от Лу (блин, я ведь так ей и не позвонила!) и какого-то Десмонта. Тут мне пришлось хорошо напрячь память.

– Надеюсь, хотя бы с ним ты не кувыркалась, – под нос пробубнила я, открывая сообщение от Эрика, которое он прислал месяц назад.

Это было уже после его визита сюда.

Хм… Странно.

«Ты хочешь, чтобы я вернул тебе твои фото?» – спрашивал он.

Фото? Что за…

Ах, твою же мать! Ну конечно, фото, будь они неладны!

Надеюсь, моя память вернулась ко мне до того, как в «гениальную» голову Ханны забрались мысли о проституции или торговле наркотиками.

«Да, я бы хотела вернуть их», – отослала я, а потом дописала: «Но не присылай их почтой: не хочу, чтобы они случайно попали в руки родителей. Я заберу их, когда приеду на слушание».

Я отложила телефон, не ожидая, что он ответит раньше завтрашнего дня, но уже через две минуты раздался звук уведомления.

«Как тебе будет удобно».

Лаконично, сухо, по-деловому.

Я снова отложила телефон, переоделась в пижаму, но тут мне в голову пришла мысль – может, и не слишком удачная, но я не дала себе времени передумать.

«Ах, да, сделай мне одолжение и не смотри их».

Лучше бы я всё же обдумала эту мысль, потому что, как только я нажала кнопку «отправить», тут же пожалела об этом.

С чего я вообще взяла, что он захочет рассматривать мои фотографии?

«Извини, это было очень самонадеянно. Просто заверни их в старую газету и пусть дождутся меня в кладовой)))».

Я даже поставила на конце двоеточие с тремя скобками, надеясь, что он поймёт: это шутка, которой я пытаюсь сгладить неловкость.

Эрик набирал ответ, и я прикусила губу в ожидании. Сейчас он или сидит в недоумении от того, какая я тупица, или улыбается.

Хотя это вряд ли.

«Договорились, так и сделаю. И даже притворюсь, что уже не упаковал их в старый номер Chicago Tribune с очень скучной статьёй о разведении пчёл».

В конце он также добавил смайлик, а я даже приоткрыла рот – он шутил? Он же шутил?

«Скажи, что это была шутка».

Я забралась в постель, удобно устроившись среди подушек.

«Да, Джейми. Это была шутка».

Я улыбнулась, но тут пришло следующее сообщение:

«На самом деле это была Chicago Sun-Times)))»

Невероятно, но я рассмеялась, поймав себя на мысли, что меня увлекла наша переписка.

«Как ты?»

На этот раз обошлось без скобок, и я поняла, что мы перешли к серьёзным темам.

Хотя мои обнажённые снимки сами по себе тема серьёзная.

Я занесла пальцы над экраном и пялилась на него, не зная, с какой стороны подступить к ответу.

Два слова. «Как ты?» – разве так сложно ответить на них?

Я набрала: