Ты мой дом

— Камни убирал в хранилище не я, а Мирон. Это Мирон отдал ключи Тае. Если бы ты все сразу рассказала мне, этого ада бы не произошло...

Его слова делают мне больно. Словно удар под дых – мысль о том, что Мирон все это время знал. Он все знал, и позволил этому случиться.

Горячие ладони Демида накрывают мои скулы. Он заставляет посмотреть ему в глаза, вырывая из неприятных мыслей.

— Теперь я рядом, Белка. И ни одна падла больше не сможет обидеть тебя, слышишь? – в его карих глазах столько ярости и любви. Его эмоции словно теплое одеяло укрывают меня, даря моей душе спокойствие.

— Спасибо, — шепчу у самых его губ, а в следующую секунду он накрывает их своими.

Несколько минут мы просто стоим в обнимку, наслаждаясь друг другом. Я знаю, что впереди сложный день, может случиться что угодно. Но пока я в его руках, мне ничего не страшно.

— Я за дровами, а ты из дома не ногой, поняла? – отстранившись, улыбается мне.

Смотрю на ямочку на его щеке, на морщинки в уголках глаз и думаю о том, что даже самые страшные минуты вчерашнего дня я не готова променять ни на что. Ведь именно они сблизили нас с Демой. Если бы не опасность, мы ни за что бы не открылись друг другу.

— Так точно, капитан, — смеюсь, когда он подцепляет пальцем кончик моего носа.

Дема надевает куртку и выходит во двор, а я еще долго смотрю в окно на его удаляющийся силуэт. И даже когда он исчезает в заросли деревьев, мне кажется, что я все равно вижу его.

Заправив кровать, обуваю кроссовки. Здесь на самом деле становится холодно, но из верхней одежды у меня ничего нет. Покрутившись у замутненного от времени зеркала на дверце старенького шкафа, рассматриваю себя.

На лице под глазом налился синяк – неприятные воспоминания о Котове. Но я не хочу сейчас думать об этом, не собираюсь впускать в душу плохие эмоции, когда у меня есть ОН. Наша первая ночь, первые слова любви и признания. Подумать только, а я ведь получила все, о чем могла только мечтать.

Со стороны улицы вдруг слышится какой-то шум. С колотящимся на уровне горла сердцем, срываюсь к окну. Вижу, как к дому на бешеной скорости подъезжает черная Тундра Гесса. Тачка резко тормозит у входа, и спустя пару секунд из водительского выходит Исай.

Он напряженно изучает пространство вокруг. А, видя двухметрового, огромного лжеца, вдруг чувствую как во мне вскипает злость. Сжав кулаки, срываюсь к выходу. Не помню себя от переполняющих эмоций. Внутри меня сейчас так много ярости, она не дает вздохнуть, она жжется, прямо в груди.

Когда я выбегаю во двор, он тут же замечает меня. Прежде чем успеваю остановить себя, делаю это. Ладонь взмывает в воздух и в следующую секунду ее опаляет болью.

— Ненавижу, - цежу сквозь стиснутые зубы, и свои же чувства вижу в его глазах, когда ОН скользит ими по моей фигуре. Словно все, что могло его разозлить – футболка Демида, надетая на меня. А моей пощечины он даже не заметил.

Передо мной огромная черная туча, устрашающий разгневанный зверь. По спине пробегает озноб, от того, сколько ярости сосредоточено в этом человеке. И только сейчас я понимаю, что натворила. Демид в лесу, и я осталась один на один с Гессом. И прежде чем я успеваю придти в себя и убежать, он приближается ко мне вплотную.

— Что с твоей одеждой? – цедит сквозь зубы, с нотками брезгливости в голосе. А я даже видеть его не могу.

— Пошел ты к черту, ублюдок! – рычу, но замолкаю, недоговорив.

Он делает резкий выпад вперед, хватая меня за шею. Исай сжимает ее своей огромной ладонью так сильно, что на секунду я впадаю в шок. Гесс резко тянет меня за собой, прямо к машине, и прежде чем я успеваю понять, что он собирается сделать, дверца открывается и Гесс вталкивает меня в салон.

Дверь резко захлопывается прямо перед моим носом. Я пытаюсь ее открыть, я хочу выбраться из машины и убежать, но внезапно мужская рука больно хватает меня за запястье.

— Лучше сиди смирно, — раздается рычание над головой.

Испуганно вздрогнув, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с ледяными глазами Амира. В этот момент Гесс старший устраивается на водительском и заводит мотор.

Мне страшно. Я знаю, что должна бежать от них, должна сопротивляться и дать Демиду знать, где я. Но я продолжаю сидеть неподвижно, и словно кролик на удава, смотрю в абсолютно равнодушное лицо Амира.

По спине пробегает озноб от догадки, поразившей меня. Они ведь вернулись не за Демидом. Исай с Амиром приехали за мной.

Мне очень страшно. Настолько что к горлу подкатывает тошнота. Я поворачиваюсь к окну, и бросаю встревоженный взгляд в сторону леса. Дема там, и он понятия не имеет, что по его возвращению, меня уже здесь не будет.

Мне приходится взять себя в руки, чтобы не попытаться выбежать из машины. Но теперь я смотрю на Гессов иначе. Теперь я не вижу в них друзей, или добряков. Они чужие. Лживые, корыстные, думающие только о себе. И я также понимаю то, какими они могу быть жестокими, а в голове звучит голос Демы: «Не делай того, что может навредить тебе, Белка».