Ты мой дом

– В тот вечер Миша предложил пойти в клуб, сказал, что с ним будет друг и просил привести с собой Юльку. Парни были такими обходительными. Мне казалось, я наконец-то поймала чертову удачу за хвост. Обычная девчонка из детдома, и такой как я, вдруг заинтересовался красавчик. Мы с Юлей веселились на танцполе, отплясывали как в последний раз... а потом парни предложили нам коктейли... После первого же мне стало плохо. Закружилась голова, и я попросила Юлю сходить со мной в туалет. Подруга также чувствовала себя нехорошо. Мы не поняли тогда, в чем дело, мы просто вырубились в коридоре, даже не дойдя до туалета...

Она снова делает несколько коротких затяжек, молчит. И я молчу, боясь услышать продолжение.

— Очнулись в какой-то комнате. Мы лежали на одной кровати. На окнах решетки, дверь закрыта. Обои там были такие ободранные, грязные, — процедила она сквозь зубы, с презрением, словно именно те самые обои она ненавидела и винила в случившемся.

— Растормошила Юльку, а когда она пришла в себя, и схлынула первая волна паники, мы пытались понять, что делать. Дверь закрыта, мы заперты. Так и просидели до вечера... а когда стемнело, в комнату зашел мой парень Миша. Он сказал, что теперь мы их собственность, и что мы должны отработать право покинуть эту квартиру. Сказал, что нужно обслужить несколько их друзей... Но перед тем как это сделать, он попробовал меня сам, — она снова смеется. Только на этот раз в звучащем смехе нет ни злости, ни ярости. Только боль.

— Это было похоже на страшный сон. Три дня я была там... Нас почти не кормили. Три дня я была шлюхой...

Она замолкает, недоговорив. И я чувствую, что вот-вот, и Элис сорвется снова. Сейчас ей не нужна моя жалость. Самое важное – рассказать, выплеснуть это все, а потом уже разбираться в своих эмоциях.

— Как ты освободилась? – спрашиваю севшим голосом.

— В первую же ночь пришли клиенты. Нас заставили принять душ и переодеться в уродливые проститутские шмотки, - цедит сквозь зубы, туша окурок. Элис достает новую сигарету из пачки, а я терпеливо жду, когда она снова сможет говорить.

— В гостиной окна были без решеток. На третий день ада, очередные клиенты набухались в хлам. Мой мужик уснул, а Юлька своего отвела в другую комнату. Миши в тот момент не было, что было огромной удачей, ведь он практически никогда не покидал квартиру... Счет времени шел на секунды... Я открыла окно и выпрыгнула на улицу со второго этажа. Мне было страшно, казалось в любую минуту зайдет Миша и пристрелит меня стволом, которым за эти дни он не раз мне угрожал... Юля полезла за мной, но не успела. Кто-то схватил ее и затащил обратно в квартиру. Я слышала ее крик, она звала меня на помощь... – губы Элис дрожали. Девушка заплакала.

– Она кричала: Эля, спаси меня! Эля! Не бросай!

Элис подняла на меня глаза.

— А я бросила. Я бежала голыми ногами по ноябрьскому мокрому асфальту в одной сорочке, бежала так быстро, что даже холода не заметила. Я дрожала от страха. А когда больше бежать не могла, то поняла, что я в незнакомом городе, стою на какой-то улице... в одной ночной. Забежала в подъезд и постучала в первую попавшуюся дверь. И тут мне снова повезло... Дверь открыла добродушная старушка. Она без лишних слов впустила меня к себе. Я не знала, как связаться с братьями, у меня не было денег, и как оказалось, нас вывезли за двести километров от дома. Женщина оставила меня на ночь, а утром дала мне одежду своей внучки, которая часто гостила у нее. Внучка была моего возраста... Бабуля отдала мне половину своей пенсии и я смогла купить билет на поезд. Когда я вернулась домой, думала пойти в полицию... Я хотела спасти Юлю... но я была так напугана Мишей... Тем, что он рассказывал про себя. Будто он бандит, и под ним половина города... Он говорил, что ни полиция, никто не поможет нам... И я струсила, Лия. Я не пошла писать заявление... я не стала ее спасать. Именно это сломало меня, слышишь?! — ее крик глушится слезами.

— Не то, что меня в первый раз трахнул какой-то урод, и не то, что меня три дня имели так, как хотели... нет. Меня сломало мое предательство. Вот тогда мне было больно, а сейчас... Лука сам виноват. Он дал мне надежду, он был первым, кого я подпустила к себе по-настоящему, с кем я могла бы стать счастливой. А он просто взял и выбрал ее!

Я не знала, что ей ответить. Да и нужно ли было? Я была разбита ее рассказом, но, даже услышав всю историю, я не смогла понять, зачем она поступила так с Ией. Но, с другой стороны, кто я такая, чтобы осуждать? Кто я такая, чтобы выносить приговор человеку?

Сделав шаг, подошла к ней ближе. От нее пахло отчаянием и ненавистью. Только ненавидела она себя.

— Ты хочешь жить нормально жизнью? Хочешь выздороветь и перестать рушить свою жизнь?

— А ты знаешь, как это сделать?

— Знаю, — киваю. – И в этом тебе не помогут ни один из братьев, Элис. Тебе нужна помощь врачей. Это не один-два приема у психотерапевта. Это долгий путь. Продуманный, поэтапный, понимаешь?