Она заставила меня раскрыть с мутной пеленой осоловелые стеклянные глаза и сфокусироваться на маленьком кукольном профиле с румянцем на щеках. Я не сразу въехал, че эта дрянь хочет, но довольно скоро на задворках затуманенного сознания подгадал, что девчонка все же начала терять свой ебанутый запал.
В ожидание, всматривался без слов в неё, пока всецело на коленях не повернулась ко мне лицом и, с охотой слегка не коснулась голого плеча.
– Да ну? – очухавшись, вскинул правую бровь и прижал, потянувшееся ко мне, гибкое податливое тело.
Слившись с девчонкой воедино, жадно сдавливал талию и лапал ляжки, ощущая жар её кожи на своих ладонях. Поднялся с колен и, опустившись на жопу, без труда тут же нетерпеливо членом вошел в неё. Мгновение и отравленный между нами воздух мучительно накаляется вновь. Объятия становятся откровеннее, теплее. Оглаживаю щиколотки, медленно пальцами ползу по стройным ногам, вверх к талии, чтоб вдавить в себя мягкую грудь. Тело сводит в судороге под ней и сердце галопом бежит в отрыв, когда неотразимая мерзавка плавно двигает бедрами и рвано стонет мне в рот. Мысленно от девицы пытаюсь удрать, по пути отбиваясь от нехилой отдачи, шарахающей пониманием по башке, что меня охуенно разрывает на части в сексе с ней.
Капитуляция!
Умело крутит жопой и упирается, словно в защите влажным лбом в плечо.
– Не сбивай… – со стоном выдыхает. – Не останавливай, – полосовала ногтями кожу на спине между лопатками.
А я, и так ни при делах. Она захлебывалась в своих ощущениях и не замечала того, что не совершаю толчков. Девчонка сидя, лихо прыгала на напряженном с пульсирующей головкой члене, вертела бедрами и, полностью отдаваясь процессу, мучительно закатывала глаза.
– Ты охуительная… – шепотом сказал.
Поймав туманный взгляд друг друга, синхронно дерзко ухмыльнулись.
Полное подчинение мне. Впервые за все время, её настрой ощутимо поменялся. Расслабилась в моих руках, будто по-настоящему отпустила себя. Оголенная на нерв, открытая без фальшивых масок, на чистых первобытных инстинктах и огненном кайфе обвивает мою шею рукой, ладонью касается с левой стороны подбородка и пальцами нежно оглаживает скулу. Завораживающе змеей пластично двигается на мне, словно под доносившуюся до нас ритмичную музыку и одной рукой у корней зарывается в свои волосы.
Признаю себя побежденным. Я поплыл, а она снова ведет.
Жадно набрасываюсь на стерву, втягивая в себя её, играющий во рту, язык. С мокрым звуком внизу, где плоть к плоти сплетаемся с ней, страстно сжираю чувственный маленький рот и зализываю как животное на острых плечах языком, оставленные мной, покрасневшие укусы.
– Я сейчас, – прошептала мне в губы, сигнализируя, что нужно ускориться. – Я на таблетках.
Прикрываю глаза и на шумном рваном выдохе, вонзаюсь руками в таз девчонки. В пару жестких резких толчков, заставляю Мерзавку заорать и вслед за мной кончить. Пока, горячая сперма выстреливала в сокращающимся гладком влагалище, картинка перед глазами и звуки смешивались в размытый скачущий гул в ушах, а сердце, как никогда безумно молотком колотилось в горле.
Закрыл глаза и, выпустив из рук девчонку, уставший, повалился ничком на кровать. Недосып брал своё.
– Лера, – отдаленно раздалось, вновь ровным отрешенным тоном.
С задержкой, так же лежа, без эмоций задал вопрос:
– Чтоб узнать твое имя, мне нужно хорошенько было тебя оттрахать? – в собственном голосе сквозила отчетливая усталость.
– Вот черт! Моя сумочка осталась за столиком в зале, – с пол оборота психанула, проигнорировав мой вопрос и, казалось, что сейчас озлобленно прожигала мою фигуру. – У тебя есть сигареты? – запнувшись, неохотно спросила у меня.
– Не. Кроме ключей от тачки, все осталось в машине, – зевнул и, забросив руку за голову, посмотрел на озирающуюся по сторонам своенравную девицу. – Иди у своих дружков-имбицилов стрельни.
Тотчас оцепенела и медленно повернулась ко мне.
– Закрой рот и не дыши в мою сторону! Еще раз ты упомянешь мое окружение, я быстро напомню тебе кто ты!
– Кто? – удивленно округлил глаза. – Тот, кто напропалую трахал тебя?
– Только, потому что так захотела я! – едко усмехнулась.
– Все же, род твоей деятельности не шкурный. Ошибся я, – задумчиво произнес и закрыл глаза.
Мне не нужно было следить за стервой, чтобы уловить её разъяренный по отношению ко мне настрой.
Не заметил, как провалился в сон, но что-то еле уловимое перехватывал на задворках, тревожась о том, что, придурочная после душа, не прощаясь свалит по-английски. И, неожиданно для себя, проснувшись утром, когда заслышал вдали громкие голоса за дверью, обнаружил ее рядом с собой на кровати.
Выставил руку перед собой, вглядываясь в циферблат часов. Девять часов утра и, я уже давно должен был быть на работе.