Ты мой худший вариант

– Потому что ты мой секретарь, – ухмыляется он. – Забыла?

– А где моя зарплата в таком случае? – угрюмо интересуюсь я, доставая телефон и открывая страницу нашего колледжа.

– Ты уже всю ее потратила на огромный аквариум, – невозмутимо парирует Громов. – Такой, знаешь, во всю стену. У директора в кабинете похожий стоял. Видела?

– Не видела, – огрызаюсь я. – Там темно было. У тебя сейчас ПАД в В15. Это на втором этаже.

– Отличная работа, Лола, – ухмыляется он, а в зеленых глазах искрится веселье.

Ему нравится надо мной издеваться – я уже это поняла.

Если не показывать, как сильно меня это бесит, может, он рано или поздно прекратит свои идиотские шуточки?

Ну или просто закончатся женские имена на Л. Когда-то ведь это произойдет?

– Что значит, ПАД, кстати? – миролюбиво интересуюсь я, когда мы спускаемся вниз на второй этаж.

– ПАД?

– Ну так называется твоя пара, куда мы идем. Что это за предмет?

– Признаки алкогольной депрессии? – приподнимает он бровь.

Я фыркаю.

– Сомневаюсь.

Громов задумывается.

– Значит, прерывание анальной девственности. Сто процентов.

Я давлюсь воздухом, кашляю, а потом возмущенно на него смотрю, надеясь, что ему станет стыдно.

Но он только шире ухмыляется.

Перед дверью аудитории В15 я неловко замираю. Может, Громов все-таки пошутил?

– Ты серьезно хочешь, чтобы я туда пошла?

– Угу.

– Зачем?

– Сказал же. Развлекать меня.

– Как?! – шепотом кричу я. – Я не понимаю! Не умею!

– Зато я умею. – Громов открывает дверь аудитории и вталкивает меня туда. А потом заходит следом.

Молодой преподаватель с гладко зализанной челкой замирает, глядя на нас из-под очков. Я видела его несколько раз в коридорах, но у нас он еще ничего не вел.

– Пара уже началась, – говорит он сухо.

– Поэтому я и пришел, – развязно отвечает Громов. – Не началась бы, я бы не пришел. Логично?

– Садитесь. А эта девушка?.. – он смотрит на меня вопросительно.

– Мой учебный ассистент, – объявляет Громов, притягивая меня к себе и приобнимая за плечи. Его широкая ладонь обжигает даже через одежду, и меня пробирает дрожью от этого касания. – Администрация ее выделила специально, чтобы она мотивировала меня на выполнение учебной программы. Если вы понимаете, о чем я. Да, малыш?

Аудитория с готовностью ржет. Даже самое дешёвое представление для них лучше, чем скучная лекция – это понятно.

– Девушка? – брови преподавателя уезжают куда-то к линии лба. – Объяснитесь.

– Он шутит, – неловко бормочу я, пытаясь сбросить с плеча тяжелую руку.

– Вы же дочь Ольги Григорьевны? – вдруг доходит до преподавателя, который все это время придирчиво изучает мое лицо.

– Да. (О господи, я надеюсь, мама никогда об этом не узнает!)

– Это ее распоряжение?

– Да. (Когда, когда я стала столько врать?!)

– Понятно. Ну что ж, садитесь.

Он вздыхает, поправляет очки и снова возвращается к лекции. Что-то про крупные задачи, часто возникающие в бизнес-аналитике, и еще много всяких непонятных слов.

Полностью свободных парт нет, на каждой кто-то сидит, но Громов уверенно подходит к последней, где развалился какой-то блондин с модной стрижкой. Хватает короткого «Свалил», и тот быстро хватает вещи и пересаживается на другой ряд.

Мы садимся за эту парту. Вдвоем.

– Первая задача связана с прогнозированием временных рядов, – бубнит преподаватель. – Задачи такого типа часто возникают, когда необходимо оценить значение показателя в будущем, основываясь на истории его изменения в прошлом. Такими показателями могут быть спрос на товар, аудитория рекламного баннера, цена акций…

Громов со скучающим видом достает телефон, что-то там набирает, а потом протягивает его мне.

«Сыграем?»

«Во что?» – печатаю я и отдаю ему обратно.

На этот раз он пишет дольше.

«В жопу. Сначала я говорю это слово шепотом потом ты громче потом я еще громче и так пока не выявится победитель»

У меня перед глазами темнеет. Что он себе позволяет?!

– Я не буду такое делать! – яростно шиплю я. – Я не скажу такое! Никогда!

– Сразу видно – хорошая девочка, мамина радость, – издевательски шепчет Громов, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствую жар его дыхания и терпкий древесный запах одеколона. – Заменим на слово «дурак»? Так согласна играть?

– Нет!

– Выиграешь – будешь свободна от меня. Обещаю.

Я закусываю губу. Это заманчивое предложение. Ужасно заманчивое. Я ведь и так уже опозорилась – дальше некуда. Надо просто дойти сейчас до конца и избавиться от присутствия Громова в своей жизни раз и навсегда.

– Обещаешь? – с сомнением спрашиваю я.

– Клянусь.

И что-то в выражении зеленых глаз заставляет поверить ему.

Я неловко киваю и тихо, одними губами шепчу:

– Дурак.

Смотрю при этом на Громова, чтобы он не сомневался, кого я имею в виду.

– Дурак, – отзывается он чуть громче.

У меня сильно колотится сердце, ладони становятся влажными, и я торопливо вытираю их об юбку. Мы отвратительно себя ведем, так нельзя! Но почему меня так манит вызов, который горит в его взгляде? Почему мне так страшно и сладко одновременно?