Ты - мой омега (СИ)

Мои слова явно очень сильно задели братца, потому что его глаза как-то подозрительно заблестели, то ли от гнева, все-таки, раньше дом принадлежал только ему и его любимой мамочке, то ли от обиды, то ли еще от чего.

- Это понятно?

Дэн только медленно кивнул, не отрывая от меня взгляда, после чего я, развернувшись, быстро преодолел оставшиеся ступеньки и как можно скорей отгородился от него дверью комнаты.

Впрочем, я не пробыл там и десяти минут – переодевшись и проверив в порядке ли барабаны, я спустился в столовую ужинать.

Брат снова был тих и угрюм, но и я не очень-то жаждал общения с ним, молча поглощая еду, которая оказалась даже больше, чем просто сносной, и уткнувшись в телефон, почти полностью повторяя утренний сценарий.

- Почему вы живете в Вилдвуде, если Донна работает в аэропорту Атлантик сити? – вопрос крутился на языке весь вечер, но я не планировал задавать его вслух, он будто вырвался сам собой, когда мы, поужинав, принялись за уборку стола.

Как ни странно, по Дэну не было видно, что он сердится, или обижен, только сейчас я заметил, что на его лице, помимо некой глухой замкнутости, отпечаталась едва уловимая грусть, будто маленькая тучка, мимолетно набежавшая на солнце.

- Раньше мы жили с дедушкой, за ним нужно было ухаживать, а нанять сиделку нам было не по карману, да и не правильно это, он же наш родной человек. Это его дом, кстати. А когда он умер, переезжать было уже бессмысленно, мы привыкли, - тихо ответил он, не отрываясь от загрузки тарелок в посудомоечную машину.

Я подумал, что наверняка ухаживать пришлось за ним именно брату, скорее всего, график матери в то время не сильно-то и отличался от нынешнего. Потом я прикинул, смог бы я ухаживать за каким-то древним стариком, будь он даже хоть трижды моим дедом, и содрогнулся только лишь от одной мысли об этом.

- И давно он умер?

- Три года назад. А что? – неожиданно на лице брата отразилась новая эмоция – любопытство.

Я пожал плечами, чуть было не ляпнув: «Ну, он же как бы и мой дед тоже», но вовремя прикусил язык, только лишь из чистого упрямства, по-прежнему не желая родниться с новоприобретенными родственниками в лице Донны и Дэна.

- Можно я посмотрю? – робко спросил он, подойдя ближе.

Я не понял сначала, что он имел в виду, задумавшись, и неловко отпрянул от, потянувшейся уже было к моему лицу, руки брата.

Отпираться было бессмысленно, все-таки, я не дурак какой, стоило обработать и заклеить пластырем сегодняшнюю «боевую» рану.

Я кивнул, разрешая и соглашаясь на сеанс первой помощи на дому, после чего он решительно кинулся рыться в синих кухонных шкафчиках, видимо, в поисках аптечки. Найдя ее, он вытащил оттуда перекись водорода и ватные диски, и, подойдя совсем уж близко, принялся нерешительно касаться застывшей корочки крови на брови.

Было странно ощущать его дыхание на своем лице, неуверенные, но умелые прикосновения, но, в то же время, так…волнующе, что ли? Я тут же мысленно дал себе подзатыльник, обозвав извращенцем, гоня от себя неподобающие мысли.

- Я мог бы сделать это сам, - сердясь на самого себя, грубо произнес я.

- Ну, я уверен, что умею это лучше тебя, - невозмутимо сказал он, и тут же отвечая на мой вопросительный взгляд, добавил, улыбнувшись, - Я хочу стать врачом, читаю много медицинской литературы, поэтому уже немного в чем-то разбираюсь.

Все оставшееся время этой процедуры, мы больше не произнесли ни слова. Я углубился в свои мысли, вспоминая папу и то время, пока он был жив, невольно поднимая в душе всю ту тоску, что я испытывал после его смерти, которую я старательно подавлял. Именно сейчас, когда в моей жизни творились такие большие перемены, именно сейчас мне не хватало его, его крепких объятий, насмешливой полуулыбки, едкого замечания, просто его присутствия.

У меня был замечательный отец, с которым я любил подолгу разговаривать. Он учил меня оступаться в этой жизни как можно меньше, признавать свои ошибки и учиться на них, никогда не терять надежду, искать выход из любого положения, полагаться на себя и на свои инстинкты, которые скоро вот-вот должны были проснуться во мне в полной мере; он учил меня, как жить правильно, так, чтобы ни ему, ни тем более мне, не было стыдно за себя. И мне сейчас так не хватало его, его совета, его успокаивающего голоса, всегда уверенного и надежного, который до сих пор будто звучал в моей голове.

«- Дерьмо случается, сынок. Случалось и будет случаться всегда. Но… ты ведь помнишь, да? «Когда идешь через ад, главное, не останавливайся…»

- Готово, - возвестил Дэн, прилепив мне на бровь два коричневых пластыря.

Я чуть было не вздрогнул от его внезапного восклицания, вовремя сдержав себя в руках.

- Спасибо, - буркнул я, направляясь к выходу.

- Дин, - окликнул меня братец.

- Что еще? – закатив глаза к потолку, мученически спросил я.

- Мы сегодня идем в кино, ты не забыл? Мама должна была предупредить тебя.