Ты - мой омега (СИ)

Покидал автобус я самым последним, решив пропустить других пассажиров – мне никогда не нравилось, когда кто-то стоял за спиной, нетерпеливо толкался и дышал в затылок. Спустившись, наконец, с крутых ступенек, я с удовольствием вдохнул промерзший воздух Нью Йорка, тяжелый, химический, особенно грязный после таких небольших городков, как Вилдвуд.

- Хэй, кто приехал! – услышал я веселое восклицание сбоку.

На одной из вокзальных скамеек из дерева и железа уместилось человек десять – кто сидел прямо на земле, не жалея задниц, кто стоял полукругом возле многострадальной скамейки, кто взобрался на спинку, и все, как по команде, с насмешливыми улыбками уставились на меня.

Это были мои друзья, моя банда, моя компания, как угодно, те люди, с кем я проводил раньше дни и ночи напролет, те, кого я знал еще с детского сада, а некоторых не больше полугода. Было трудно смотреть на них и осознавать, что они – больше не часть моей жизни, а я – не их. Они по-прежнему гуляли все вместе по Центральному парку, они играли в баскетбол на старой площадке недалеко от школы, они выбирались в дешевые клубы по поддельным удостоверениям и водительским правам, они зависали друг у друга по очереди, обсуждая последние новости, они…они – по-прежнему вместе, а меня выбросило на берега чужих жизней, туда, где я пытался начать жить с нуля, пытался обрести то, что у меня было здесь, и мы были друг для друга теперь просто воспоминаниями и пока еще частыми сообщениями в Фэйсбуке, не больше.

- Хэй! – воскликнул я в ответ, улыбаясь и махая рукой, как сумасшедший, подходя ближе.

Пусть, но сегодня мы будем пытаться прожить этот вечер так, будто мы все еще были частями жизней друг друга.

*

Почему-то до этого самого мгновения, я ни разу не задумался о том, каково было Лэйну потерять моего отца.

На похоронах мы оба были разбитыми, не в силах смотреть в глаза друг другу – он плакал, я сдерживался, как мог, уговаривая себя тем, что такое поведение вряд ли бы понравилось отцу. Потом – появление матери, что явилось не меньшим шоком для меня, чем смерть отца, а для Лэйна этот период как раз совпал с разбирательствами с полицией, решившей, что авария была подстроенной, и им необходимо было выяснить, кем именно, уж не мужем ли, с которым Дилан Атчесон прожил больше десяти лет? Теперь мне кажется, что Лэйни отдал меня Донне, даже не попытавшись воспротивиться, отчасти из-за того, что был вымотан именно этими разборками, и еще одно подобное действо совсем бы его подкосило. Как знать, он все-таки омега, и как бы он не храбрился, ему было очень тяжело пережить смерть того, с кем он прожил столько лет и кого он действительно любил.

С другой стороны, а было ли это между ними, вся эта красивая сказочка о том, что Лэйн был омегой моего отца, а мой отец – его альфой? Отец и Лэйни любили друг друга, бесспорно, но были ли они истинной парой, теми, кто в принципе не сможет жить один без другого?

Поэтому, стоя перед двухэтажным домом, который раньше был мне родным и единственным, я думал, каким сейчас увижу мужа отца, и что будет, если я не увижу то, что рассеет все мои сомнения.

Телефон брякнул в утренней тишине элитного района Нью Йорка, далекого от его вечного шума, специально запрятанного в такой уголок города, который создаст ощущение того, что вы вовсе не в многомиллионном мегаполисе, в центре притяжение всего населения Земли, а где-нибудь в спокойном Литтл Роке штата Техас.

- Слушаю, - беззаботно сказал я, приняв вызов.

- Долго еще намерен простоять возле двери? – недовольно спросил Лэйн, одновременно возникая на пороге дома. – Проходи.

-Да, сэр, - насмешливо воскликнул я, не отнимая телефон от уха.

Он только распахнул шире дверь, впуская в дом и прерывая звонок.

- Ну и, - Лэйн сложил руки на груди, садясь на подлокотник кресла, не отрывая от меня взгляда, - ничего не хочешь мне сказать.

Я покрутился в знакомой гостиной, которая казалась непозволительно пафосно-большой после той, что была в доме Донны, бросая рюкзак на диван и стаскивая куртку.

- А ты? – спросил в ответ я, плюхаясь в упоительно мягкое кресло напротив Лэйна. – А ты когда собирался мне сказать?

После того, как отец погиб в аварии, я первое время думал, нет, даже боялся, что его муж наложит на себя руки вслед за ним, потому что только это действо вписывалось в мою картину мира и понимания, что есть истинная пара. Но этого не случилось, и вот, когда я, наконец, перестал думать только о себе и о том, как же мне хреново менять курс своей жизни на сто восемьдесят градусов, то есть, только сегодняшним субботним утром, я задумался о том, кому так же плохо после смерти отца, и понял, что Лэйн не смог бы прожить ни дня без отца, если бы, конечно, у него не было мотива оставаться в живых, то есть если бы он не ждал ребенка, которого они так долго не решались зачать – сначала из-за работы Лэйна, потом из-за расширения бизнеса отца, а потом, видимо, по привычке, и так все двенадцать лет.